Паучий переполох

Та была настоящей хищницей во всех отношениях, излишней впечатлительностью не страдала и щёлкала мужчин как орехи без вреда для фигуры. На все претензии внучки касательно справедливости подобного подхода умудрённая столетиями паучиха отвечала, что, дескать, если «благородный странник» сам легко поддаётся на чары привлекательной незнакомки и тут же предлагает ей посмотреть на звёзды в ближайших кустах — туда ему и дорога. Арахна, конечно, говорила, что надо быть сострадательнее — чары опутывания очень сильные, а народ сейчас слабый пошёл, — но не могла не согласиться с бабушкой хотя бы отчасти.

И всё же Арахна была ещё совсем юной по паучьим годам — всего-то четыреста лет — и верила в людей. Даже после истории с чулочками. Поэтому в своей охоте она действовала наверняка и ела только тех, кто пытался напасть на неё. Пустынные дороги между городами резко становились безопаснее для одиноких невооружённых путников. Девушки из бедных кварталов рассказывали, что когда «строгая сестра» появлялась в городе, можно было безбоязненно ходить вечером по улицам и даже заглядывать в переулки — ошивающиеся там тёмные личности лишь услужливо улыбались и подсказывали, как быстрее пройти до нужной лавки.

А затем поспешно удалялись, нервно оглядываясь по сторонам, что-то шепча про себя и складывая руки в знак защиты от зла.

Путешествовала она много и плодотворно. По ночам четыре пары лап позволяли пересекать приличные расстояния в короткие сроки. Днём в человеческом обличье она предпочитала отдыхать и изучать нотную грамоту — если находилась в пути, — или искать местных музыкантов — уже дойдя до города.

Пойти в ученичество к придворным мастерам не получилось. Для этого от юной девушки вдруг потребовались некоторые таланты, весьма далёкие от музыки. Заклеймив позором и толстым слоем паутины гильдию придворных музыкантов, Арахна обратила внимание на базарные площади и выступавших там менестрелей.

Если музыка чем-то привлекала её, девушка садилась рядом с выступавшими и наблюдала за игрой. Музыкантам она нравилась.

В человеческом образе Арахна была из тех девушек, чей облик не сбивает с ног безупречной красотой. Нет, она легко могла затеряться в толпе и пройти незамеченной. Тёмное дорожное платье восточного покроя надёжно скрывало все прелести юного девичьего тела, лишь очерчивая стройную фигуру при ходьбе — только намёк, никаких обещаний. Кожа казалась слишком бледной, чтобы быть просто красивой, но недостаточно белой, чтобы говорить об аристократичном происхождении.