Паучий переполох

Арахна укутывала кото мягкой тканью, чтобы перенести инструмент в лачугу. Когда она поднялась и собралась идти, монах остановил её, сказав, что для сегодняшнего занятия им понадобятся два инструмента. Второй хранится в храме, куда старец уходил каждый вечер. Они погрузили кото в телегу и направились на окраину города. Путь был неблизкий, но учитель и ученица достигли цели задолго до заката. Перед ними возвышался храм, величественный, древний и заброшенный. Монах поведал, что уже много десятков лет он один присматривал за этим местом — последний из исчезнувшего ордена.

Попросив Арахну подождать его снаружи, старец скрылся в недрах здания. Девушка рассматривала храм с опасением и любопытством. Обычно она держалась подальше от больших человеческих строений — слишком уж они грубые, топорные, никакой гармонии. Однако это здание почему-то напоминало ей о доме, уютном мягком гнезде. Арахна заметила движение у ворот и отбросила посторонние мысли — вернулся монах со вторым инструментом. В отличие от привычной старенькой кото, струны и корпус этой цитры сияли. Ни пятна, ни царапины — ничто не нарушало великолепия музыкального инструмента.

Они сели друг перед другом. Над ними качали кронами деревья. Один лист сорвался с ветви и упал вниз. Монах первым коснулся струн. Арахна сразу узнала мелодию, быстро нагнала учителя и пошла с ним вровень. Темп нарастал. Она не сдавалась. Пальцы мотыльками порхали по струнам в лучах закатного солнца. Она вся ушла в музыку — тело двигалось само, подчиняясь танцующему ритму мелодии, а разум парил над землёй, кружился на волнах звука.

И вдруг всё закончилось. Она снова была сама собой, единым целым. Эхо ещё разносило по округе отзвуки их последней ноты. Они одновременно закончили играть. Она справилась. Монах улыбнулся.

Возвращаясь домой, Арахна постоянно вспоминала эту улыбку. Их дуэт оказался последним испытанием. Её ученичество закончилось. Старец разрешил забрать с собой один из инструментов и предложил новую кото взамен старой. Арахна отказалась от блестящей цитры, говоря, что не достойна столь щедрого дара.

Монах снова улыбнулся. Они тепло попрощались. Он пожелал счастливого пути и, даже когда она исчезла из виду, ещё долго смотрел ей вслед.

Солнце зашло. Старец продолжал стоять на том же месте. Облака расступились, и луна осветила неподвижную фигуру. На голове монаха сидел маленький новорождённый паучок и зябко потирал крошечными полупрозрачными лапками.

Обратный путь много времени не занял.