Пещера

Пещера

Осколков Никита Дмитриевич

Пещера

Сверкая латами в лучах палящего полуденного солнца, тяжело вооруженный воин пришпорил своего верного белоснежного коня, и они бодрой рысцой двинулись вверх по горной тропе. Там наверху был вход в Пещеру. О ней слагались легенды. Многие ходили туда испытать свою судьбу. Найти секрет вечной молодости или источник несметного богатства. Много было слухов о том, что же на самом деле хранит в себе это окутанное мраком место. Да не было никого, кто бы смог подтвердить хоть одну догадку.

Ибо охраняло пещеру жуткое чудовище, страшнее и опаснее которого на свете не сыщешь. Год от года ведомые жаждой власти и гордыней шли великие воины и маги, богатые знатные лорды и князья мечом и копьем, стрелой и чародейской молнией сразить ужасного зверя и завладеть его кладом. Все поднимались по этой узкой проторенной средь голых камней и сухих кустов тропе. Да не возвращался никто. Только прибежит иной раз испуганная лошадь без седока, или ветер донесет последний крик павшего. Или то ворон смеется высоко в горах?

И вот опять идет новый герой по стопам своих сгинувших братьев. Он молод и горд, за спиной реет алый плащ, в руке ослепительно блистает фамильный меч. И впереди уже видна тьма пещеры. 

Вход в нее широк, но слишком низок, чтобы проехать верхом. Наш герой не рискует зайти туда и пытается вызвать чудище на бой. 

— Выходи, злостный зверь! Покажи себя! — гремит его голос в тишине гор. Тщетно, нет ответа ему. Только повеяло из темных недр затхлым воздухом, да сухая ветка упала с куста над входом.

— Боишься, значит, тварь постылая! Нет в тебе силы с настоящим воином в бою сразиться!

И снова оставила пещера его без ответа. Ветер насмешливо бросил в лицо осенний листок. Вскипел в юном горячем сердце гнев великий. 

— Ну берегись, тогда, червь пещерный! Иду к тебе я, и не будет от меня пощады!

Слез он с коня своего златогривого. Взял щит и меч он свой блистающий. Не медля более, вошел он во тьму беспросветную.

Древний мудрый дракон медленно сосчитал до десяти и сомкнул гигантские челюсти.

После пяти минут вдумчивого жевания он все же обратил внимание на опешившего коня перед ним. 

— Давай уже, иди отсюда. Я конину не перевариваю. Да и жалко мне вас, эти то сами приходят, а вас за уздцы за собой тащат. Не справедливо это. Так что все, вниз по дорожке и в деревню. Люди там хорошие, о тебе позаботятся, — он еще немного пожевал и иронично вздохнул. — Пощады от него не будет, ага.