Маленький дикарь

Я искал глазами корабль, но его нигде не было видно. Начинало светать; я сел и стал ожидать рассвета. Товарищ мой, по-видимому, заснул или, по крайней мере, лежал молча и без движения. Я чуял, что случилось что-то недоброе, но что именно, не знал и терялся в догадках. Наконец, рассвело; буря быстро утихала, хотя волны все еще с яростью ударяли о скалистые берега. Корабля нигде не было видно. Я спустился по тропинке и подошел настолько близко к краю утесов, насколько позволял сильный прибой волн.

Брызги их долетали до меня и обдавали меня водой, но я продолжал идти вперед, пока не дошел до того места, где в последний раз видел корабль. Волны, точно играя, кидали и перебрасывали туда и сюда обломки мачт, бочонки и куски дерева – вот все, что я мог разглядеть. Еще увидел я мачту и корабельную снасть, прибитые водой к самым утесам; они то поднимались высоко на волнах, то вновь исчезали. Я не смел подойти ближе к краю утесов и заглянуть вниз. «Так товарищ мой был-таки прав, – подумал я.  – Корабль, действительно, разбился в щепки. Но какой же он был?» Я пробыл около часу на берегу и затем вернулся в хижину. Старик не спал и громко стонал.

– Корабля больше нет! – сказал я. – Ничего от него не осталось, кроме кусков дерева, плавающих по воде!

– Знаю, – ответил он, – но что мне теперь до этого?

– Так зачем же вы так старались разводить дым? Я думал, что корабль вас интересует!

– Да, он интересовал меня. Но теперь – теперь я ослеп, и никогда уже не увижу ни корабля, ни чего-либо другого.

Помоги мне, Господи. Я умру, и кости мои сгниют на этом проклятом острове!

– Вы ослепли? Что это значит? – спросил я.

– Молния выжгла мне глаза. Я ничего не вижу, ничего сам не могу делать, не могу ходить, одним словом, я беспомощен, как ребенок. Ты, конечно, теперь бросишь меня, и я умру здесь один, как собака!

– Разве вы меня не видите?

– Нет – все темно, темно, как ночь, и так будет до конца моей жизни!

Он повернулся на постели и снова застонал.

– Я долго надеялся и жил этой надеждой, но теперь она исчезла навсегда, и мне все равно, хоть завтра умереть!

Он приподнялся на постели, повернул ко мне свое лицо, и я увидел, что свет погас в его глазах.

– Принеси мне еще воды! – сердито крикнул он. – Слышишь? Да живо, а не то я тебя!

Но я теперь уже вполне ясно отдавал себе отчет в его положении и понимал, насколько он беспомощен.