Сила есть!

Ни раздражения, ни волнения. Ни капли пота не лилось с холёного лица и не проступало на белоснежных одеждах. И амулет-знак, как влитой сидел на груди, а не болтался коровьим колокольчиком. Как у некоторых. И встречные прохожие, склоняли голову в почтительном приветствии и надежде на благословение именно перед ним. Хотя… возможно потому, что просто не успевали сделать это перед Зааной. Всё таки в городе её скорее любили и даже где-то уважали. Да и Дар у неё посильнее, чего ж скрывать то. Но положение в Ордене далеко не всегда определяется Осенённостью.

– Давай, черепаха! Ещё немного и мы войдём в историю!

Тем временем, модные сандалии из лемуровой пальмы, свернули во двор постоялого двора, простучали по лестнице на второй этаж и выбили пыль на галерее внутреннего двора. Какрим немного ускорился и в комнату вошёл плечо плечом с Зааной.

Тот, к кому они так спешили, разместился в глубине комнаты на топчане у маленького оконца. Мощное тело атлета, грубоватых черт лицо. Простая белая тога, явно подвязанная Высшими Силами, осуществившими перенос, поскольку не морщилась, как у менее свежих попаданцев, привыкших к другой одежде.

Тога ослепительно белая, без яркой каймы, цветом которой Мироздание компенсировало не слишком развитые таланты. Это внушало бы надежду, если бы...

Посланник повернулся на звук открывшейся двери, запертой до этого на хлипкую задвижку. Поднялась голова с аккуратной короткой стрижкой. Голубые глаза чистейшей воды и добрая улыбка казалось бы добавила лучиков солнца в комнатной пыли.

Мужчина окинул взглядом Какрима и перевел глаза на Заану.

– Здравствуйте! – предсказуемо не потерялась послушница, почти влюблённо смотря на хозяина комнаты. «Успели, мы успели» – билась мысль под её светлыми волосами. – Мы рады приветствовать одного из умнейших… Я бы сказала даже мудрейших людей, которых Небо могло...

– Привет! – жизнерадостно и невежливо перебил Заану мужчина. Взгляд его встретился с ней, чуть расфокусировался и сфокусировался вновь. Из уголка рта стекла тонкая струйка слюны, а губы мужчины расплылись в улыбке, чтобы выдать сомнительный комплимент как приговор чьим-то чаяниям – Классные сиськи! А что грустные такие?

***

– Я верю, что всё возможно исправить.

Ведь должен же быть способ!

Двое стояли на галерее рядом с дверью, за которой осталась гора мышц и несбывшихся надежд. Она расстроенная, но не растерявшая боевого пыла. Он понимающий и с четко рассчитанной нотой тихой грусти.

– Жизнь продолжается.