СЛАСТЯН

Только хотел было их слегка шевельнуть, как дракошка, все это время прятавшийся там, с верткостью ящерицы метнулся из угла, шелестя крыльями и царапая когтями по полу. Естественно шесты с грохотом рухнули и раскатились в разные стороны. Один из них больно ударил меня по босой ноге. Прямо по мизинчику.

Зашипев от боли и подпрыгивая на одной ноге как страус-инвалид, я устремился вслед за мерзопакастной тварью, на ходу подобрав сетку, с которой мы обычно тренируемся на занятиях по Латато. Такой вид спорта, я вам потом объясню.

Скрутив сеть отработанным жестом, и мягко подав кистью руки, я ловко кинул ее, так как и учил нас мастер Катаро. Сеть взвилась в воздух, колоколом раскрылась в аккурат над дракошей и паутинкой опустилась на него. Ящеренок запищал, заметался, засучил лапками и забил крыльями, запутываясь еще сильней. Довольно улыбнувшись, я уже не спеша подошел к своей добыче. Подобрав один из раскатившихся шестов, я подцепил им за край сети и приподнял её на вытянутой руке.

Болтаясь в сетке как в авоське, дракончик яростно крутился, пытаясь зубами перегрызть путы. Увидел меня, снова плюнул огнем и как-то по-собачьи тявкнул.

— Будешь плеваться – макну в ведро с водой, – пригрозил я, с интересом разглядывая свою добычу.

— Я тебя самого сейчас макну, дылда белобрысая, – огрызнулся ящеренок. – А ну отпусти, а то хуже будет.

— Поговори у меня еще, – усмехнулся я, направляясь вон из зала.

Огонек, послушный моему свисту, последовал за нами.

Выудив из-под кровати второй сапог, я сел на табуретку и наконец-то обул левую ногу.

— Ну, и, что мне с тобой делать? – спросил я, внимательно поглядев на дракончика.

Мой новый приятель ничего не ответил, он внимательно изучал свою новую жилплощадь. Я ж не поленился, сходил в лабораторию и притащил оттуда самую большую банку, какую только смог найти, посадил в неё свою добычу и придавил сверху самым толстым фолиантом, какой только отыскался в моей комнате. Дракошка царапал лапками по стеклу, подпрыгивал, шелестел крыльями как мотылек, угодивший в сачок, но выбраться не мог.

Когти соскальзывали со стекла, а крыльям негде было развернуться для полноценного взмаха. В ярости он вновь пыхнул огнем, но только чуть сам себя не подпалил в замкнутом пространстве, закоптил стекло и закашлялся от дыма.

— А ну, выпусти! – грозно потребовал он, прыгая как кузнечик-паралитик. Его голос казался глухим из-за толстых стенок банки.