Бедные рыцари

Он впервые в жизни видел отрубленную руку, его трясло от возбуждения, но неведомая сила вленла его разглядеть получше эту страшную находку. Он нагнулся над кустом и задел ветку.

Тонкие веточки под рукой разошлись и она тяжко упала на землю. Тут и обнаружилась, что рука-то живая!

Длинные белые пальцы сгибались и разгибались, словно шаря в воздухе незримую добычу.

Гай попятился и кинулся бежать без оглядки. Ему казалось, что рука по воздуху летит следом и собирается оборвать ему уши – и это в лучшем случае.

Наконец он споткнулся и упал.

- Ты кто такой? – спросил густой мужской голос. – Откуда ты взялся?

Гай приподнялся на локте и увидел склонившегося над ним черного рыцаря.

- Я Гай Брут... сын Юния Брута... – пробормотал он. – Спасите меня, господин рыцарь! Там – рука!

- Рука – и что же?

- Рука! Мертвая рука! И шевелится!

- Мертвая рука шевелится? Любопытно... Ты у нас новенький, дружок? Вроде слышал я, фея говорила, что хочет посадить в лесу еще одного дракона.

Или великана? А ты часом не сынок тетки Пруденции?

Рыцарь поднес к прорезям забрала нечто, скрытое до поры в железной перчатке.

- Пуфф... – сказал он.

Из шлема прямо в лицо Гаю вылетело облачко серого дыма...

** *

Марция были лишена почти всего – дара речи, способности двигать руками, обоняния и желаний. Она могла только переступать ногами и выполнять приказы, глядя при этом в пол. Это был каменный щербатый пол галереи, опоясывавшей двор совершенно незнакомого замка, куда прибыли уже в полной темноте.

- Дайте ей край мантии, - сказала дама Риона. – А с тобой, Громерта, я потом поговорю.

- А что Громерта? Велите Громерте делать что-нибудь одно, а не дергайте ее – сегодня в лес на дежурство, я еще днем должна была Бомейну сменить, завтра с рыцарем в странствие, послезавтра большая стирка! – огрызнулась девица-паж. – А заклятие-то отменять никто не станет!

- Бомейна должна дождаться рыцаря.

Ты его так не встретишь, как она. Который год служишь – с огнем обращаться не умеешь, - упрекнула дама Риона. – Подавай-ка мантию живее!

Мантия оказалась десяти футов в длину, из белой парчи с голубым подбоем. Громерта накинула ее на плечи даме Рионе, застегнула на шее пряжку, затем очень осторожно развернула ткань, а Лота, подведя Марцию, вжала ей в кулак тесемку, пришитую к краю.

- Держи и не смей выпускать.