Бабушка и ее любимый призрак

Когда за последней соседкой захлопнулась дверь, та не ушла сразу, а постояла и прислушалась. И тут же была вознаграждена, услышав:

- Как они мне все надоели! А тебе? Крепись, нам с тобой придется пережить еще завтрашний день, пока тебя будут хоронить.

Возрадовавшись, соседка понесла на хвосте вдогонку новость, что бедная вдова совсем от горя ума лишилась.

Вдова сполна подтвердила этот диагноз на следующий день. Она спокойно шла за гробом, поджимала губы, как будто сдерживала улыбку, но та упорно вновь вползала на ее лицо.

Один раз она даже фыркнула, как будто от сдерживаемого смеха, но тут же прикрылась платочком.

Когда пришло время последнего прощания, она пробормотала себе под нос тихо, но те, кто стоял рядом, услышали:

- Да не боюсь я тебя целовать. Я тебя даже в первый раз не испугалась, хотя то был еще чудище. Тоже мне, покойник.

И легко чмокнула покойного супруга, да не в лоб, как полагается, а самым возмутительным образом в губы.

На поминках сидела веселая, спокойная и вместо грустных поминальных молитв, рассказывала смешные случаи из жизни супруга, превратив тем самым поминки в настоящий балаган.

Все расходились под большим впечатлением от свихнувшийся бабульки.

- Да она всегда была такая! – заявляла ее соседка с нижнего этажа. – Прибабахнутая! То музыку включит на весь дом, то ржет как ненормальная. Поэтому муж ее и не выдержал, бедолашный, упокоился, мир праху его, пусть земля ему будет пухом…

Соседка вернулась домой, обзвонила всех подружек, всех тех, кто не участвовал в проводах соседа на тот свет, и красочно рассказала о том, как новоявленная вдова смеялась и плясала на похоронах собственного мужа.

После этого, с чувством выполненного долга легла спать и проснулась лишь оттого, что полочки в ее серванте рухнули в одночасье, похоронив в осколках самый любимый сервиз. У нее появилась новая тема для долгих и трепетных причитаний, а тема прибабахнутой вдовы как-то позабылась.

А бабулька сверху продолжала жить своей жизнью и не видно было, что она сильно печалится, оставшись одна.

Лишь, действительно стала водиться за ней одна странность – очень она полюбила сама с собой разговаривать. В основном она это делала, когда никого рядом не было. Лишь увидит постороннего, тут же смущенно замолкает. Видимо, понимала, что манера болтать сама с собой явление не совсем нормальное для окружающих.

О всех этих событиях я знала понаслышке, из телефонных разговоров с мамой, а убедилась лишь на зимние праздники, когда приехала навестить родных.