Небесный тихоход

Поэтому последовавший боксёрский поединок я не видел.

Наконец проснулись Аркадий Петрович и Антуан Пустопорожний. Вялеными рыбами выбрались на палубу, щурясь от яркого солнечного света. Немного поругались по поводу очерёдности похода в душ. Потом скрылись внизу.

Через некоторое время был готов завтрак. Мы подкрепились. А потом я снова скучал на палубе. Глядел на резвящихся Липу и Че. И снова скучал.

Солнце уже перевалило далеко за полдень, когда ко мне с торжественным видом подошёл Антуан Пустопорожний.

— Поздравляю, Иван! — протодиакон с улыбкой похлопал меня по плечу.- Ты впервые пересекаешь границу Московского ареала! И по древней воздушной традиции мы с Аркадием Петровичем имеем честь провести обряд посвящения!

— Какого ещё посвящения вам от меня надо? — я с недоверием отстранился, глядя на странно одетого Ароза Азорина, появившегося за спиной Антуана. Поэт был замотан в длинную простыню, голову венчал венок. Судя по характерному навязчивому аромату, напомнившему уху, приготовленную Жанной, он был сплетён из лавровых листьев.

— Это древняя традиция, называется день Зефира, — пояснил протодиакон.

— Зефирки? — обрадовано воскликнул Ницше, выскочивший из-за спины Аркадия Петровича.- Я тоже впервые пересекаю границу и требую полагающихся мне зефирок!

Антуан опешил. Он явно имел в виду что-то другое.

— Зефир — это западный ветер, — стараясь сохранять торжественный и надменный вид, пояснил Аркадий Петрович.

— Что вы меня путаете? — возмутился ослик.

- Западный ветер — это западный ветер. Ну, в крайнем случае, вест. А зефир — это сладкая вкусняшка.

Аркадий Петрович и Антуан Пустопорожний растерянно переглянулись. Кажется, посвящение пошло не по сценарию.

А ослик принялся вертеться вокруг, пытаясь мордой залезть им в карманы.

— Зефир — это из древнегреческой мифологии, — попытался образумить осла-сладкоежку Ароз Азорин, — сын Астрея и Эос и…

— А при чём тут древнегреки с их мифологией? — возмутился Ницше.- И вообще, кто такие древнегреки? Это они придумали зефирки?

Аркадий Петрович вздохнул и приготовился к долгой лекции, из которой мы с моим длинноухим приятелем почерпнули, что древнегреческая культура является праматерью всей европейской культуры.

Что её влияние на европейские народы невозможно переоценить, а мифы Древней Греции легли в основу большинства сюжетов мировой литературы.

— Ну что, поняли? — поэт упёр руки в бока и посмотрел на нас с негодованием и укором.