Постмортем

У оживлённых мертвецов встречались разные отклонения: оно и неудивительно, ведь после смерти тела начинали стремительно и разнообразно разрушаться, но конкретно это нарушение Тальф считал очень полезным.

— Да, я тут, — отозвался он и показательно зевнул.

— Я слышала, как что-то разбилось!

Секундное замешательство.

— Наверное, силурийская трубка. Я оставил её на столе. Завтра уберу.

— Если бы я могла пройти, то убрала бы прямо сейчас. Ты же забудешь и утром обязательно порежешься!

Время шло, за окном громко стрекотали сверчки, призрак садовника тихонько подвывал какую-то песенку во время работы, но ответа на намёк домоправительницы не следовало.

Она переминалась с ноги на ногу. Пучок волос на макушке забавно трясся, когда женщина вглядывалась в темноту светящимися зелёными глазами и топталась на пороге, не в силах его переступить. Ещё бы, мел из карьера на Белом озере, толчёный розовый кварц и немного розмарина надёжно берегли комнату Тальфа от вторжения.

Если бы не они, бывшая любимая фрейлина королевы (а потом и не менее любимая фрейлина короля) не дала бы юноше никакого житья.

Что-что, а подбирать слуг хозяин дома и учитель Тальфа умел. Хоть и доводил до паралича дворцовую прислугу, когда во время визитов говорил нечто вроде: «Вы прекрасный садовник, этот куст просто произведение искусства! Кстати, как ваши сердечные колики?»

Не дождавшись ответа, домоправительница пробормотала себе под нос: «Несносный мальчишка», тихонько закрыла за собой дверь и простучала каблуками обратно в комнату, где проводила всё свободное время, стоя в тёмном углу и таращась мёртвыми глазами на портрет молодого короля.

— Несносный мальчишка, — передразнил Клаус. — Даже в моё время так не говорили, — грызун умыл передними лапами роскошные усы. — Ну рассказывай, коли разбудил. Кто она? Юна, свежа и прекрасна, как цветок? Её талия тонка и изящна, как виноградная лоза? Её перси тяжелы и сладки, как...

— Её зовут «Практическая некромантия» и «Всё пошло не так», — Тальф откинул капюшон и тут же лишился двух третей своей ширины и солидности: на месте загадочного ночного незнакомца оказался худой и нескладный юноша с длинными светлыми волосами, которые давно и настойчиво требовали внимания расчёски.

Молодой человек лихорадочно пытался нашарить на столе спички.