Не всё темно, что чёрное

Не всё темно, что чёрное

Михаил Алябьев

Не всё темно, что чёрное

День, когда Синтаклаас исчез, ничем не отличался от всех других. Мы все ехали из Испании, я готовил мешок с подарками, в котором был спрятан отдельный мешок для непослушных детей, когда в каюту влетел другой Черный Пит и завопил: «Старика нигде нет!». После этого мы всей оравой бегали по кораблю, но Синта словно след простыл!

Последние два дня пути мы провели в полном раздрае. Кто-то методично нажирался в кают-компании, кто-то в сотый раз обследовал все закоулки корабля в надежде найти седобородого, кто-то просто ничего не делал.

Я же и ещё несколько Питов усиленно размышляли над тем, что делать, когда мы прибудем в Голландию.

Наиболее адекватная идея пришла довольно быстро – кто-то из нас должен на одну ночь заменить нашего начальника и поразносить подарки детям. Но у этого плана было ровно две проблемы. Первая – необходимо было выбрать одного из нас. Вторая – только у Синтаклааса был полный перечень имен и адресов всех детей, а также их деление на хороших и плохих.

Было предложено море версий по выходу из этой ситуации, но в итоге к моменту прибытия в Амстердам никакой цельной идеи выработано не было. Когда корабль уже начал пришвартовываться, а до ответственного выхода оставалось чуть менее получаса, мне пришла в голову необычная и безбашенная, но при этом действенная мысль – а что, если каждый из нас будет одновременно и Синтаклаасом, и Черным Питом. С учетом новомодной тенденции запихивать в темнокожие всех более-менее известных персонажей появление темнокожего Синтаклааса могла вызвать шок, но в то же самое время позволяла сделать так, чтобы изменения в привычном образе мало кого могли сильно удивить.

На том и порешили. Хотя, даже если бы мы и захотели, никто бы из нас надолго не смог бы полностью воссоздать образ старика – уж очень сильно за все те столетия, что мы раз в год колесили по миру под разными именами, в кожу въелась печная сажа. Даже когда труб почти не осталось в домах, кожа становится светлее не хотела.

Да и мы успели привыкнуть к своему образу, поэтому очень сильно удивлялись, читая в новостях, что наш внешний вид кого-то там оскорбляет.

При этом самое, что смешное, если мы по собственному желанию хотели отправить таких людей в свой мешок, то по факту оказывалось, что не за что. Они действительно верили в свою правоту, а эта штука подчас бывает посильнее мук совести или здравого смысла, к сожалению.