Блондинка-попаданка

Так вот, кроме факелов, там ещё было много чего интересного: какие-то стеклянные трубки перепутанные, колбы — прямо как у нас в школе в кабинете химии, только намного побольше всего.

Потом ещё какие-то медные приборы блестящие на шкафах и в шкафах стояли, шары, похожие на глобусы, чучела птиц — это уже сверху, на шкафах и на жёрдочках. А может, и не чучела, а просто темно и птицы спали уже. Настоящие, представляете! В комнате! И потолок у комнаты такой, полукруглый, а не ровный и прямой, как у нас в хрущёвке. Я думаю, если бы у нас в хрущёвке такие полукруглые потолки были, может, там приятней жилось бы?

Я хотела поближе подойти, посмотреть получше на всё это, а меня что-то не пускало — как будто стенка, но прозрачная и прогибалась.

Я как будто в пузыре была, или… ну вот, я опять про это самое подумала… Больше не буду!

И эти стенки гнущиеся прямо от пола идут, с самого низа, от пятиугольника, я проверяла. Тут я разозлилась, да как рукой тресну в эту стенку! А в руке же у меня вилка зажата. И я вилкой тот пузырь и проколола! Он с таким лёгким треском лопнул, даже не оглушил меня ни чуточки.

И я тогда шаг из этого пятиугольника сделала, и мне так щекотно вдруг стало… не буду говорить, где, сами догадайтесь, и я даже ногой дёрнула, и эту линию меловую немножко стёрла. И щекотка сразу пропала. Ну, тогда я вообще всю одну сторону пятиугольника ногой пошоркала, чтобы нигде не щекотилось, и пошла комнату осматривать — я вообще люблю смотреть новые места, особенно комнаты: у кого что где стоит… нет, это не то, что вы подумали, а в комнате!

Смотрю — мелок почти рядом с пятиугольником лежит, возле ноги деревянной.

Какой-какой ноги, как от табуретки высокой… О! От пюпитра — это такая штука, на которой художники картины рисуют. У нас Святослава художница — представляете себе имечко? Но девчонка неплохая, она в художественной школе училась, такую карикатуру на кого нарисует — обхохочешься. Так вот она мне много чего про их х… художественную жизнь рассказывала. И что мне показалось интересным, то я и запомнила. А остальное — зачем? Оно же неинтересное.

Ну, я сначала малюсенький кусочек от мелка откусила, будто от кусочка сахара. Мне вообще-то мел нравится есть, он почти как сахар сладкий. Стою, похрустываю… Лепота!

А возле самого пятиугольника на пюпитре книга огроменная лежала развёрнутая. Я её сразу не заметила, потому что она страницами от пятиугольника была повёрнута, а обложка такая тёмная, что сразу в темноте и незаметная.