Ключ-вода

Сгусток с готовностью возник в ладони, начал струится и неожиданно разделился, став живой инкрустацией ДНК.

— Вот и забирай эту красотень с собой — малой искоса взглянул на сгусток — и можешь не делать вот так, лапкой?

Я пожал плечами, сгусток тут же втянулся. Малой облегченно вздохнул и буркнул.

— Фигня или нет, но давить жутью меня перестало. Слушай, а может оно именно тебя ждало и искало?

— Ага, и вылезло чуток не по адресу. Так то у нас еще старший есть, если чего.

— Ну старший у нас же нормальный.

Ну в смысле без этих твоих приколов…

— Ой спасибо.

— А всегда пожалуйста — с деланной наглостью вытаращился малой.

— Слушай, я тут подумал, может лучше МЫ сходим на могилку к отцу? Я уж столько лет не был. Совестно.

Малой взбледнул, судорожно сглотнул, и нерешительно кивнул.

— И это, третий стопарь возьми.

— С матушкой пойдем? — с сомнением протянул малой и взглянул в сторону двора.

— Да нет. Васе. Он же просил.

На этот раз взгляда я не отвел.

— 04 —

В звонкой выси раскаленного до прозрачной белизны неба, рассыпался трелями жаворонок. Трель на миг то замирала, словно прислушиваясь к звонкой полуденной тиши, то неслась над простором, над колеблющейся золотыми волнами нивой, над едва трепетавшей истомленной жарой зеленью. Дурманяще пахло травой, чем то острым и пряным. Вдоль дороги, на заросших барвинком холмиках, раскинулись непроходимые пыльные заросли сирени. Присмотревшись, еще можно было увидеть странный приземистый камень, в котором ныне едва ли можно было узнать вросший в землю серый козацкий крест.

Равносторонний, с округлыми словно лепестки клевера концами. Не разобрать сглаженных временем и дождями высеченных букв, не угадать в покрытых ковром барвинка старых-престарых могил, над которыми не то что крестов, памяти уж не было. И все же не поднялась рука перепахать старое кладбище, хоть не раз собирались. Даже отчаянные, пропитые мужики, у которых, казалось, и совести давно не осталось, мотая головами вылазили из тракторов, не решаясь загнать плуг и перепахать, перековеркать заросшие могилки.

Сирень раздалась в стороны и показалось новое кладбище, разросшееся за последние годы едва ли не вдвое. Сердце жалобно сжалось. Ладно, были бы это видавшие жизнь старики, так нет же, ровесники, сверстники, или и того моложе. Умершие как-то глупо, нелепо, не сумевшие приспособится во вдруг ставшим жестоким мире и не нашедшие себя.