Дядюшка орк

Дядюшка орк

Юлия Щёлокова

Дядюшка орк

***

— Дядюшка, разрешите с вами присесть?

Престарелый сгорбившийся орк, повернул ко мне свою заросшую голову, вынул дымящуюся трубку из клыкастого рта и похлопал массивной лапой на скамейке рядом с собой.

— Конечно милок, — произнёс он хриплым, но на удивлением приятным голосом. Такого голоса от орка я услышать не ожидал. — Присаживайся. Я скоро уйду, мой рейс уходит через 20 минут.

— Мой тоже, — сказал я, доставая из заднего кармана папиросницу с ароматным дьяусовским табаком.

Я молча предложил самокрутку своему собеседнику. Он медленно помотал в ответ.

— Благодарствую. Но я предпочитаю траву джхаша.

— Но она же... — все три моих глаза расширились от удивления.

— Знаю. Знаю... — обречённо ответил дядюшка орк и сделал очередную затяжку из резной трубки. — Но вы поймите, молодой рудра, в моей работе без этого никак. Вот, к примеру, всем известный факт, что племя лекарей, чтобы не сойти с ума от обилия травм, повреждений и сопровождающего горя, с которым они сталкиваются ежедневно, спасаются юмором и некоторой холодностью к пациентам.

Правду я говорю? — и он посмотрел искоса на меня.

Я же, закуривая и тоже искоса наблюдя одним глазом за движением на перроне, хмыкнул в ответ что-то типа "ваша правда".

— Или вот, к примеру, племя ищеек. В их работе столько жестокости, что они, дабы оставаться рудрой, и не стать монстром, топят её в эльфийском эле. А кто-то и в чём похлеще. Вот почему среди них так много благородных пьяниц. Но встречаются и подлые трезвенники.

— И в этом с вами тоже не поспоришь — ответил я, выпустив струйку оранжевого дыма из своей шейной ноздри.

— А я каждый день, каждый день, милок, сталкиваюсь с такой дуростью рудров, что если бы не трава джхаша, я бы давно стал обитателем Острова Безумия. Или того хуже — узником Гневных Пещер.

— И кем же вы работаете, позвольте спросить?

— Проводником.

— Простым проводником? — все мои глаза вновь расширились от удивления.

— Да, молодой рудра, простым проводником.

Вот докурю и вновь отправлюсь в рейс: от сюда и до крайней станции побережья Раваны.

— Это же самый длинный рейс, идущий через весь наш единственный континент?

— Да, он самый.

— Значит я — один из ваших подопечных, — и я довольно вильнул хвостом, а свободной рукой приподнял шляпу. — Я тоже еду этим рейсом. До самого побережья Раваны.

— Что ж, добро пожаловать. Надеюсь вы запаслись чтивом? Дорога будет длинной и часто однообразной. Без книги в дороге совсем плохо.