Клянитесь говорить только правду, ничего, кроме правды, и да поможет вам… обвиняемый!

Мы должны опросить всех представителей земного мира. Ведь у каждого есть свои претензии и предложения. Вы же не хотите, чтобы нас обвинили в не толерантности? — шёпотом отозвался прокурор.

— Толерантность? Постойте-ка, мы что же и ЭТИХ будем тут слушать? — ужаснулся судья, понизив голос до конспиративного шёпота. Об этом его никто не предупреждал!

— Нет, «этих» не будем, — успокоил его прокурор. — Обвиняемый их не создавал. Они сами… как побочный продукт. У нас справедливый суд, не будем же мы обвинять Творца в том, что он не делал.

— Что мне делать с этим кактусом? — нервно спросил судья, глядя, как тележка со свидетелем остановилась возле трибуны для дачи показаний.

— Приведите его к присяге, — улыбаясь подсказал прокурор.

Судья кивнул.

— Свидетель, клянётесь ли вы говорить правду, только правду, ничего, кроме правды, и да поможет вам… — тут судья замер смутившись. — Господин прокурор, — снова зашептал Ламберт и придвинулся к прокурору ближе, облокотившись на стол. — Мне кажется, или слова клятвы звучат неуместно? С чего обвиняемому помогать свидетелю обвинения? Может быть, надо как-то по-другому приводить их присяге?

— Боюсь, у нас уже нет на это времени, пусть как есть, — шёпотом ответил прокурор.

Судья откашлялся. Вытер платком лоб. Как тут жарко!

— Свидетель, клянитесь говорить правду, только правду, ничего, кроме правды, и да поможет вам обвиняемый, — отчётливо произнёс Ламберт.

Кактус молча топорщился во все стороны колючками. Судья выдержал паузу. Покосился на свидетеля.

Свидетель был мясистым и ярко-зелёным. В зале висела напряжённая тишина. С каждой секундой она становилась всё более осязаемой и плотной. Ещё немного и её можно будет резать столовым ножом и намазывать на хлеб.

— Думаю, мы можем принять молчание свидетеля за согласие… — неуверенно произнёс судья. — Суд готов выслушать претензии растительного мира к обвиняемому. Расскажите, свидетель, что именно в процессе создания растений вам кажется неверным. Возможно, были ущемлены ваши права, не услышаны ваши молитвы, или есть ещё какие-то причины тому, что сейчас вы стоите перед нами.

Присяжные готовы внимательно выслушать вас.

Кактус молчал. Ламберт чувствовал неловкость. Судья обеспокоенно покосился на присяжных.

— Господин прокурор, а почему во втором ряду присяжных пустой стул? У нас нет одного присяжного? — тихо спросил он.

— Есть, ваша честь, — зашептал прокурор. — Просто он маленький, вам не видно. Там воробей. Он отказался сидеть в первом ряду.