Неведомые сказки

Вот, возьми: это платье особое, тамошними мастерицами пошитое, переоденься в него, не то кинется на тебя Баюн, коли заявишься к нему в этих портках и армяке, и загрызёт тебя в один миг.

Вскоре Иван, ёжась и одёргивая рукава, стоял перед печью и выслушивал последние наставления Яги. Сердобольная старушка сунула ему на дорогу пирожок и отвесила такой подзатыльник, что юноша стрелой пролетел через зев печи и каким-то образом очутился на пороге огромной светлой комнаты.

Пол медленно поднимался к дальней стене, на склоне длинными рядами стояли столы, за которыми сидели сонные парни и девушки.

На ближней стенке висела чёрная доска, перед которой стоял низенький толстячок и сурово смотрел на Иванушку. Заплывшие жиром глаза буравили молодца из-за круглых стёклышек, кошачьего вида усики недовольно топорщились.

Сперва Иван почувствовал себя неуютно. Потом ощутил, как между лопаток ползёт холодная струйка пота. Затем ноги почему-то отказались ему служить, и он оперся на стену, пытаясь сдержать дрожь в коленках.

Баюн удовлетворённо кивнул:

— Проходите, молодой человек, не задерживайте нас, по поводу вашего опоздания поговорим после лекции.

Дождавшись, пока Иванушка займёт свободное место, он повернулся к доске и ткнул в неё толстым прутиком.

— Таким образом, интеграл J равен произведению площади криволинейной эпюры Ω на ординату линейной эпюры Fцт, взятую под центром тяжести площади Ω...

В голове у Ивана заклубилась серая муть. Он изо всех сил сжал виски ладонями и выпучил глаза, пытаясь не уснуть.

Реликт

— Вонючие скопища протоплазмы, отбросы эволюции! Кровь у них, видите ли, теплая... Бурдюки смердящие! Что им стоило повымерзать в ледяные времена — нет, как-то выжили. И по всей земле расползлись, как красная плесень!

И угораздило же мой корабль на эту идиотскую планету шлёпнуться... Когда метеорит оторвал третий стабилизатор, пришлось на двух садиться. А что: сместил их под днище корабля, на концах упорчики растопырил во все стороны, словно пальцы, — и сели, как миленькие.

Прямо посреди какого-то леса.

Не буду рассказывать, как мы с штурманшей многие лета куковали вдвоём — бывало, в голодные времена только регенерирующей водой и спасались. Спутница моя при посадке ногу повредила, пришлось ей протез сделать из кости какого-то четырёхлапого сарая. Сначала вместе жили; потом, само собой, полаялись вусмерть — кто ж столько лет бок о бок выдержит...