Тень основателя

 

   Холодный блеск кинжала, в руке того, кому, как я думал, можно было полностью доверять, режущая боль в сердце - и все. Но только, как оказалось, там, куда все уходят, мне места не было. Когда я создавал свою империю, погибли слишком многие, и кровь тех, кто был убит безвинно, намертво закрыла передо мной врата небесного чертога. 

   Однако благословения множества людей, которых спасли установленные мной законы, не дав разориться, умереть голодной смертью, пасть под ножами разбойников или солдат-завоевателей, не позволяли низвергнуть мою душу в бездну хаоса.

Так я остался здесь, в созданной моим трудом империи, бессильным призраком, затерянным в бесконечных коридорах построенного по моему приказу и проекту Великого замка. 

   Так прошли годы и десятилетия. Мой убийца занял моё место и придворные лизоблюды рукоплескали "низвержению тирана". Историки и летописцы, желая доставить удовольствие царствующему монарху, не жалели черной краски, описывая мои деяния, и лили мед и патоку в описании "всеобщего благоденствия" годов под его властью.

 

   Впрочем, справедливости ради должен признать, что он и впрямь оказался довольно неплохим правителем. Умный и хитрый политик, в свое время сумевший обмануть даже меня, он был никудышным полководцем, но, зная об этом своем недостатке, даже не пытался расширить границы империи, удовлетворившись тем, что было захвачено мной. 

   Видя, как благословляет народ установленные мной законы, он переписал их своими словами, сохранив общий смысл, и назвал "новый" кодекс своим именем.

Хороший экономист, он заботился о торговле и бросил созданные мной легионы на освоение диких северных земель - ведь воевать он не собирался. 

   Там, на севере, его инженеры нашли большие залежи золота и руд. Заложенные им прииски действуют до сих пор, принося немалые богатства их нынешним владельцам.

   Население империи под его рукой стремительно богатело.

Он отменил наложенные мной на потребление перегнанного вина и дурманящих снадобий запреты и отныне в любом кабаке славили его имя. 

   Так я окончательно превратился в людской памяти в жестокого и кровавого тирана-завоевателя, мое имя стало использоваться лишь для самых злобных, подсердечных проклятий, а потом и вовсе практически забылось, чему немало способствовали указы и пожелания моего убийцы.