Почти люди

Почти люди

Дмитрий Алкар

Почти люди

Темная кухня пугает. Держась одной рукой за открытую дверцу холодильника – ладонью другой я зачем-то поглаживаю холодную бутылку молока. Она вселяет в меня уверенность, спрятанная внутри освещенного места, покрытая ощутимой кожей ледяной влагой, твердой стеклянной текстурой. Она то, что она есть.

Выдохнув, вытаскиваю бутыль, возвращаясь к столу. Внезапно вспыхнувшие и перегоревшие во всей квартире лампочки – это первый звоночек. Опять начинается нечто, что требует от меня всех сил.

Сорвав крышку и припав губами к сосуду, жадно пью жидкость, насыщая себя мирской пищей, заставляя не думать о тех ужасах ночи, которые входят в дом, когда внезапно гаснут лампы с протяжным тихим стоном. Бросив взгляд на часы – понимаю, что замерли и они. Половина четвертого – час быка в самом разгаре. И даже если на улице уже семь утра – у меня они не настанут, пока я не вырвусь из нового круга безумия. И ведь мрак, чернильный, лютый, буквально органический – объясним и житейски. Зима, прямо у солнцестояния, метель и облачность. На улице темно. И у меня будет мрак, пока я не смогу себя защитить от того что грядет.

***

Он поднимался по лестнице типичной панельки. Сколько же он их видел на своем веку… Не таком длинном. Обращенный всего лишь пятьдесят лет назад, Андрей был по меркам их сообщества… практически отсутствующего сообщества… достаточно молод. В этом была некоторая проблема – учиться было не у кого, кроме своего «сира», как это называл на старорежимный манер он сам (филфак не пропьешь ни кровью, ни спиртом).

Но тот достаточно быстро исчез, спустя пару лет после становления аспиранта филфака, запившего заполночь на кафедре со своим преподавателем. Куда же делся преподаватель – никто не знал. Андрей старался об этом не думать, в конце концов, не зря столько раз на кафедру перед и сразу после исчезновения его «сира», предпочитавшего называться Алексеем Викторовичем, а на самом деле – двухсотлетнего Феофана – столь часто появлялись тихие и неприметные люди с «ксивами», одного взгляда на которые хватало, чтобы возникло желание больше никогда не появляться в городе. Но он сдержал этот порыв, иначе бы доказательства того, что у внезапно пропавшего уважаемого преподавателя – оказался бы не выдержавший его смерти и павший от сердечного приступа из-за стресса аспирант. Поэтому он продолжал жить и кормиться, построив карьеру успешного доктора наук, который десяток лет назад скончался от этого самого сердечного приступа.