Я и мой внутренний голос

Я и мой внутренний голос

Дарья Урусова

Я и мой внутренний голос

Жру мандарин дольками, морщусь от его кислого вкуса и жру. Мандарины это моя слабость, особенно когда приходит «великая хандра». Приходит она максимум на минут тридцать, но что это за тридцать минут! За это время в моей голове случается апокалипсис. А начинается все так.

Самое главное, я ненавижу это мир. Совсем, весь. За то, что слишком хорошо его понимаю, за то, что смотрю и вижу то, что не видят другие. Еще к этому моменту обычно заканчиваются мандарины, и мои дела становятся совсем плохи. Кажется, я совсем не в себе. Или наоборот – совсем в себе, тут я еще не определилась.

Следующая стадия - задумчивое противостояние. Иногда, глядя в зеркало, я думаю о том, что могла не правильно разыграть карты. Что мой мир слишком велик для одной меня и там нужно присутствие еще кого-то. Кого – не знаю. Но знаю, порой это присутствие мне тоже мешает. Сидит у меня в голове это мерзкое ощущение того, что я не одна. Такие мысли посещают меня с завидной периодичностью, но поскольку долго грустить и переживать я не могу, расскажу один случай. О том, кто все же живет в моем мире, кроме меня.

Он смотрит на меня из угла моего сознания. Дико смотрит, наверняка злиться. Злиться потому, что не выпустила его сегодня. У всех нормальных людей «внутренний голос» хотя бы совпадает с полом, но тут у меня вышла загвоздка – не совпало. Внешне он сильно отличается от меня. Совсем не в моем вкусе, думаю, если встречу его в действительности – пройду мимо.

Не верит, сидит в углу и ухмыляется. Конечно, ему легко: захотел и слился в пустоту, а тут живи и верь, что ты не сошла сума. Или надейся, что этого никто не заметит.

Однажды мне мой знакомый психиатр сказал, что у творческих людей шизофрения в легкой форме является обязательным условием к творческому процессу. Это у творческих людей, а у шизофреников? Забыла спросить.

Этот вопрос теперь мучает меня, особенно когда начинаю спорить со своим внутренним голосом, а он у меня с баском… еще и все время врет нагло.

Но рассказать я хотела не об этом. А об одном случае, что произошел со мной. Тогда я только входила в свой так называемый творческий процесс и упорно строчила черновики. Исписала, надо признаться, много и мелко.

Вот и тогда я сидела как сейчас, только на старом сундуке и без мандарина, писала что-то о любви. Голос внутри меня скорбно молчал и вздыхал каждый раз, когда я с задумчивым видом, представляла в голове поцелуй героев, пытаясь его описать.