"Банши"

Кто-то громко и гордо делился впечатлениями ночи о том, какой знатный спор у него вышел с представителем еврейской братии, но таки душу он у него выкупил. В обмен на вечную жизнь. Правда в условиях не оговаривалось, где будет эта вечная жизнь и в каких условиях. Выпили всем коллективом за пополнение коллекции в душерариуме, да бармен проорал зычным голосом на всё заведение — не забыл ли душка-демонюшка уточнить в договоре, чью именно душу он у того проходимца купил? Пришлось вмиг побледневшему торгашу бежать в офис под громкий гогот всех присутствующих.

Глядя на ажиотаж среди демонов, Акакий, уже повеселевший от общей обстановки, тоже решил переходить к более тяжелой артиллерии и заказал сет «Арбидол». Бармен понятливо ухмыльнулся, пощекотал воздух змеиным раздвоенным языком и придвинул к волкодлаку заказ. Сет пользовался популярностью и состоял из вяленых душ грешников с серным дымком, картошки фри и авторского соуса чили-геенна с зёрнами из слёз нефилимов. Соус особенно радовал.

Иначе после душ оставался привкус лёгкой горечи, а Акакий его не очень любил. Народу становилось всё больше и более разнообразного, из всех пяти миров, и волкодлак перестал пялиться на входную дверь, а полностью погрузился в поедание сета. К тому же на сцену вышли Сирин и Алконост [3]. Они давно и славно спелись и регулярно радовали завсегдатаев «Банши» выступлениями. Непривычные к их исполнению новые посетители, конечно, засыпали. Зато резиденты слушали с наслажденьем похоронные завывания Алконоста под аккомпанемент серебряных переливов нежной Сирин.

Пока на сцене выступал славный дуэт, Акакий расправился с сетом и заказал красного вина. За столиком неподалеку от него расположились ведьмы, собравшиеся здесь на межмировой профессиональный праздник. Они весело хехекали, подвывали птицам на сцене и кидались в мимо проходящих то иллюзиями, то живыми жабами и летучими мышами. И обстреливаемые, и снаряды были не в восторге, но выгнать ведьм никто не смел.

Пиво, сет и вино слегка ударили в ушастую голову волкодлака, и он начал смело подмигивать ведьмам, отчего удостоился самой крупной, самой громкой, истошно верещащей в полёте жабы, что прицельно шлёпнулась ему в лоб, как раз меж ушами, и на время отрезвила.

Пока Акакий расточал авансы, дуэт на сцене сменился завораживающим танцем ламий [4]. Девушки, презиравшие какие-либо одежды, с прекрасными лицами и телами змей кружились в танце.