Старая контра

А братья Панголини ещё здесь?

— Бри ушёл, а Йобо тебя дожидается. Говорит, ты ему должен денег.

— Не без того... Слушай, друг, ты знаешь, где находится редакция «Вечернего Бэбилона»?

— Знаю, это в Бакс Бэби.

— Не отнесёшь туда записку? Понимаешь, очень надо... Я бы и сам пошёл, да дел невпроворот...

— Почему нет; я через час сменюсь, и пожалуйста!

— Отлично. Найди там некоего Торшембо (он репортёр) и отдай ему лично в руки. Это приглашение на ужин. Скажешь, от Гро — он меня хорошо знает. И шепни потихоньку, что у меня есть для него новости, да ещё какие — закачаешься!

— Сделаем! — Шимп расцвёл ослепительной улыбкой.

— Эх, ну и каша заваривается! — Громила хлопнул его по спине. — Великий Джа, как всё-таки интересно жить!

* * *

Сипапоккула несколько раз глубоко вздохнула и потрясла головой. Ну и дела... С подбородка сорвалась капля крови и маленькой красной кляксой расплылась на пороге. Кровь шла из носа. Контузило малость, подумала Адирроза, ничего страшного... «Значит, запах эфира мне не почудился.

Ну что же, спасибо за букет... Шеф».

Она осторожно приоткрыла дверь. На лестнице стояла тишина: большинство жильцов сейчас были на работе, а оставшиеся не смели высунуть нос, памятуя о печальной участи владельца дома. Не так давно в результате странного и страшного происшествия в одной из квартир он оказался изуродован, и теперь всеми делами заправляла его жена.

Мелкие осколки хрусталя поблескивали всюду: на потолке, на стенах, вбитые в древесину взрывной волной. От букета, конечно, ничего не осталось — его размолотило в кашу; разноцветные лепестки устилали лестницу.

Внезапно Адиррозу затрясло. «А ну-ка, возьми себя в руки! — мысленно прикрикнула сипапоккула. — Вспомни, чему тебя учили». Она опустилась на четвереньки и внимательно обследовала половицы. Да, так и есть; всё вокруг усеивали маленькие, с булавочную головку, чёрные точки. «Панцирный гриб, значит... Чего и следовало ожидать. Я, дура, так и не поняла, насколько всё серьёзно. Что может быть проще: усыпить панцирник эфиром и втиснуть его в букет, чтобы шипы роз упирались в края шляпки, где заканчивается панцирь — самое чувствительное место. Если бы не моя внезапная подозрительность, у них вполне могло бы получиться». Девушка нахмурилась. Этот странный телефонный звонок... Он раздался буквально за минуту до того, как позвонили в дверь. «Неужели всё-таки Чырвен? Узнал о готовящейся ликвидации и предупредил, изменив голос, как он умеет?» Она попыталась вспомнить сказанное.