Старая контра

Старая контра

Павел Марушкин

Пролог

Он стоял на Малом Радиусе — самой верхней из обзорных площадок, и с наслаждением вдыхал напоённый озоном воздух. Ниже, на Среднем Радиусе, проходила очередная тренировка — прозелиты в снежно-белых кимоно в медленном темпе исполняли ката «атакующий грохмант», самое простое из всех. На широкой площадке Большого Радиуса застыли фигуры неофитов в кимоно цвета грозовых туч — эти изучали под руководством одного из адептов мастерство равновесия. Чуть поодаль группа корифеев в чёрных очках предавалась медитации.

Иерофант глубоко вздохнул и обратил свой взор в сторону горного хребта. Оттуда, клубясь и царапая брюхо об острые верхушки скал, наползали пухлые тучи. «Идёт гроза», — подумал иерофант. Впрочем, он знал это ещё вчера; многочисленные приборы монастыря могли с точностью определять погоду на несколько суток вперёд.

Он раскинул руки и улыбнулся налетевшему ветру. Полы просторного одеяния, цветом соперничающего с приближающейся бурей, взметнулись за его спиной, словно крылья.

Длинные седые волосы, прихваченные широкой повязкой, потрескивали. С кончиков пальцев потекли бледные струи холодного фиолетового огня, и такой же огонь срывался с острия вознесённого над миром шпиля.

Двери за его спиной бесшумно раздвинулись. Иерофант прикрыл глаза тяжёлыми веками. По слабой пульсации ауры он определил вошедшего: память услужливо подсказала, кому принадлежит этот затейливый рисунок интерферирующих энергий.

— Приветствую тебя, Двакро. Лёгок ли был твой путь?

— Приветствую тебя, Верховный.

Твой третий глаз, как всегда, зорок. Путь мой и вправду был не слишком труден, хотя и не лишён приключений.

— Вот как? — Иерофант обернулся и чуть приподнял густую белую бровь. — Поведай мне о них.

Адепт Двакро улыбнулся и пригладил влажные волосы. Сушильная камера у Подводных Врат снова барахлит, с неудовольствием отметил иерофант.

— Сушилка в полном порядке, — словно прочтя его мысли, вздохнул Двакро. — Дело, скорее, во мне. Я поторопился.

За долгие месяцы пребывания в миру я утратил свою безупречность, Верховный. Прошу определить мне послушание, дабы я мог восстановить её.

Иерофант положил ладонь на плечо адепта — тот слегка вздрогнул от проскочившего между ними статического разряда.

— Наше сердце зачастую мудрее нас самих, Двакро. Если ты спешил, этому была причина, я не сомневаюсь. На коллегии корифеев ты расскажешь всё подробно, а сейчас, прошу тебя, поведай мне о своих приключениях вкратце.