Как снег на голову

Лишь возле скамьи бросила короткий взгляд на собравшихся и замерла на мгновение, заметив среди прочих Леона. Хронолётчик незаметно подмигнул ей и показал большой палец. Синие глаза вспыхнули надеждой, но тут же снова потускнели - это заговорила Лизавета Петровна.

- А расскажи-ка нам, Варвара, что ты снова учинила? За что сегодня будем ума тебе вкладывать?

- За то, что я растяпа, барыня, - отвечать, судя по всему, требовалось незамедлительно и чётко. - И за то, что разбила ваш кофейник. И за то, что барина Льва Александровича разбудить осмелилась.

- Ты меня не... - начал было Леон, но Микитинская жестом его остановила.

- За последнее барин сам тебя накажет, ежели изволит, - сказала она строго. - Ну, что стоишь столбом? У нас нет времени тебя ждать!

Варька вздрогнула, наклонилась и, взявшись за подол, быстро стянула сарафан. Встала коленями на широкую скамью, задрала повыше нижнюю рубашку, легла, вытянулась в струнку. Тихон Кузьмич уселся в изголовье, накрыл ладонями руки девочки, кивнул барыне - готово мол.

Микитинская не спешила. Долго выбирала подходящую розгу, помахивая каждой в воздухе. Наконец, определилась, подошла поближе, похлопала кончиком прута по вздрагивающей Варькиной попе, примериваясь. И лишь после этого принялась стегать - теперь уже быстро, не давая отдыха. Девчонка заёрзала, заколотила ногами по скамье, заверещала тоненько.

- Ой, не буду, барыня-я-я-я! Ой, простите-е-е! Ой-ёй-ёёёй!

Вскочить или увернуться, однако, не пыталась, видимо, за это полагалась отдельная порция.

Да и Кузьмич своё дело знал, держал крепко. Впрочем, наказание продлилось недолго, видимо вняла Лизавета Петровна просьбе гостя не полосовать его собственность сверх меры. Стегнув всего лишь раз двадцать, помещица повернулась к Леону и спросила с лёгкой иронией:

- А вы, Лев Александрович, сейчас свою часть исполните, или потом, так сказать, тет-а-тет?

- Потом, - хронолётчик смутился, и от этого вышло хрипловато. Пришлось повторить, уже более твёрдо.

- Потом!

- Воля ваша! - Микитинская пожала плечами. - Варька, поднимайся, хватит с тебя.

Девчонка не заставила повторять дважды. Вновь встала на колени, вытерла рукавом слёзы, приложилась губами к руке с розгой. Сказала, всхлипнув:

- Спасибо за науку, барыня.

- На здоровье, - помещица брезгливо поморщилась. - Иди, собирай свои вещи. Лев Александрович, добрая душа, от Калиновки тебя выручил. Ты теперь ему принадлежишь.