Эларданиэль и Стасик

Мёртв Пресветлый Владыка Персиратиль, а царственный сын его Ранаридаль посажен на цепь. У возлюбленной твоей Эларданиэли обрезаны косы, и сложены уже свадебные костры, ибо приглянулась она страшному вожаку их…

- Стаська!

Жёсткие Степановы пальцы ухватили Стасика за ухо и дёрнули вверх.

- Мусор хоть выброси сходи, дева, блин, помоечная.

- Я в беде? О, Предвечные!

Горка однотипных пакетов в прихожей выглядела угрожающе.

- В полной. – Степан довольно потёр руки. – Я оттеснил легионы к границам твоих владений, но лишь истинный король может изгнать их.

- Чашечку мою спаси, о благородный! Заклинаю тебя!

Стасик взял пакеты поменьше и вышел за дверь.

Ему было хорошо. Чашечка, отмытая от тлена и нечистот, сияла гладкими ромашковыми боками, согревая руки и душу Стасика свежезаваренным кофе. Степан крутился у холодильника, укладывая ровными рядами контейнеры с тушёным мясом, макаронами, варёной гречкой и чем-то ещё. Чайник, блестящий, как форменный нагрудник парадного эльфийского доспеха, выпускал из носика тонкий парок кипятка.

- Шёл бы ты спать, а? Стась? У тебя глаза слипаются. Никуда не денется твоя Эландурель, завтра дочитаешь.

- Денется, - лениво возразил Стасик. – На ней женится Вотан Железный Мяч и увезёт в страну Вечного Снега.

- Вотан Железный Мяч? Может, Меч?

- Может. – подумав, согласился Стасик. – Я уточню.

- Уточни, только завтра. Ложись уже, ты сейчас сидя заснёшь.

- Я объелся.

- И прекрасно, сытый спит крепче. Иди, я тут сам.

Стасик, благодарно махнув рукой, встал и поплёлся в комнату. Там, не раздеваясь, плюхнулся на диван и натянул на уши плед. Он слышал, как Степан ходил по кухне, звякал тарелками, включал и выключал воду. Как он уходил, Стасик уже не слышал. Спал.

Снилась ему звездноокая Эларданиэль, в одеждах, летящих и невесомых, с косами, длинными и золотыми. Она взирала на Стасика с интересом и недоумением. Иные люди смотрят так на тойтерьеров и прочих карликовых собачек, считая их то ли излишеством, то ли убожеством.

- Что ты такое? – спросила она, наклоняясь, и ласка летней ночи, колыхнувшаяся в глазах её, окатила Стасика тёплой цветочной волной. Волна схлынула, оставив дрожь в коленях, стайку мотыльков в животе и чувство чего-то чудесного, что только что произошло с ним, хоть он и не понял, что именно.

- Стасик. – ответил Стасик.

Эларданиэль засмеялась.

- Какой страшненький! - она обернулась порывисто и вгляделась в туман. – Антанорин идёт. Мне пора.