Когда погасла божественная свеча. Том I. Предвестие тьмы.

Но это хотя бы было концом, после которого было начало.

Где-то далеко ещë должна была остаться жизнь. Чахлые и проклятые леса, полные больных зверей. Грязные реки с едва живой протухшей рыбой. Высохшие поля, на которых даже сорняки едва-едва способны выживать. Разрушенные мëртвые города, где едва ли сыщешь живого разумного среди сотен тысяч трупов.

Жалкая, беспомощная жизнь, увядшая красота отчаяния.

И желание жить, жить, несмотря на всë это.

Я уверен, что когда-нибудь проклятая земля снова покроëтся пышной травой, что спустя века могучие деревья раскинут свои зелëные кроны, что реки вновь будут нести прозрачные чистые воды.

Что небо снова будет голубым. Что леса снова наполнятся весëлым щебетом птиц, а города гомоном детворы.

Я верю.

И ради этой веры я продолжу нести свой фонарь.

Я уже давно не тот молодой и уверенный в себе жрец знаний. Мои белоснежные одеяния давно поблекли, тогда как кости наоборот побелели от времени.

Я ступал на этот путь ещë живым, но я готов вечно продолжать его и мëртвым.

Я помню, помню, как постепенно сохла и истлевала моя плоть. Как стëрся дорогой мне знак Омирона, бога знаний, с моей левой кисти. Как стëрлись знаки всех остальных богов, что подарили мне и моим товарищам своë последнее благословение.

Мало что осталось от меня былого. И от сияющего молодого жреца, и от закалëнного отчаянием героя, что в последнем отчаянном рывке вместе с другими героями поставил жизнь мира на один единственный шанс.

Сейчас по бесконечной каменистой тропинке шагал жалкий старик с фонарëм.

Белый скелет в древнем одеянии жреца. Для полной картины не хватает лишь знания, какого цвета огоньки горят в моих глазах. Или же они не горят вовсе?

Но этот скелет всë равно хранит покой мира. Не может увидеть, не может узнать, но отчаянно верит, что где-то там, далеко расцветает жизнь. Что где-то там, далеко восстаëт из пепла цивилизация, растут города и строятся храмы новым, молодым богам.

Ведь именно ради этого он и ходит с тусклым фонарëм по кругу, ведь зайти за цепочку его следов не способны ни демоны, ни их злая сила.

Зло не может ступить за мои следы и войти в круг света.

Такова последняя воля богов.

Такова последняя воля и моего бога.

И даже демонический бог не способен сломить это правило, ради которого наши боги отдали себя целиком. Не способен сломить волю последних героев, что прорвались к самому Эпицентру и смогли продержаться до момента, как великий ритуал не стянул сюда всех разумных и могущественных демонов.