Козел

Козел

Валерий Хаагенти

Козел

Царь еще раз повертел в руках беременную лягушку.

— Ну скажи мне, олух, как? — он отбросил жабу на пуфик к коту. Тот моментально сдриснул под лавку и забился в мешок.

— Как?! Как у тебя это случилось?!

— Оно само собой как-то, — понурившись и шмыгая носом, ответил царевич.

— Само собой оно у Мальчика-с-пальчика могло быть, — заорал царь, ерзая на троне, — или у Карлика Носа, или у Маленького Принца! Или у хоббита-недорослика!

— А у тебя здорового лба как статься могло? — отдышавшись, он сплюнул и взял чарку. Мигом подлетевший виночерпий наполнил ее медовухой, настоянной на отборных мухоморах и рыжиках.

Царевич еще сильнее зашмыгал носом.

Василиса Премудрая отложила в сторону перо, коим сочиняла конкурсную новогоднюю сказку, и оборотившись к царю, с укоризной сказала:

— Ты бы, царь-батюшка, язык свой укоротил. Видишь, наш младшенький не в себе до сих пор.

— Иди сюда, Ванечка, я тебе носик вытру, — продолжила Василиса.

— Иди, дурачок, иди к маменьке, — пробурчал царь и осушил чарку. Затем довольно крякнув, махнул прочь виночерпию и взялся за скипетр.

Иван-царевич, малость помявшись, подошел к матери.

— Ты вот скажи, свет очей моих, — опять обратилась к царю Василиса.

— Зачем всех сыновей разогнал? Старшего отправил — иди туда, не знаю куда. Среднего — принеси то, не знаю что. Что ж ты за изверг такой становишься, когда медовухи своей перепьешь? Сгинули поди наши кровинушки, — застонала царица горестно.

— Чет они сгинули? Шарятся поди теперь по тьмутараканьским борделям. Ничего им не станется, вот санкции да карантины отменют, и вернутся домой наши соколы, — насупился царь.

— Хорошо хоть Ванюшку послал куда Макар телят не гонял, — не внимая царю, продолжала горевать Василиса Премудрая. — Хоть то Черное болото и гиблое место, но нашенское. Слава богу, живехонький домой возвратился.

Услышав слова матери, Иван приосанился и даже перестал ковырять грязным сапогом царский линолеум. Лягушка на пуфике подбоченилась и с интересом уставилась на царицу.

— А уж название того места, прости господи, какое непотребное, даже язык не поворачивается сказать, — не останавливалась Василиса.

— Тьфу, завелась, — досадливо проворчал царь, собираясь вновь призвать виночерпия, — хорош кликушествовать, пусть лучше он расскажет как было.

— Дык она Красной Девицей обернулась, а дальше и не помню я, как в тумане все, — выдавил Иван, вновь понурившись.