Записки диванного ковбоя

Записки диванного ковбоя

Thirty Fourth

Записки диванного ковбоя

— Зарян! Снайпер в зеленке, пока не светитесь! — услышал я в наушнике голос Гюрзы. — Как понял, Зарян?

— Понял тебя Гюрза, будем обходить по камням! — сказал я и маякнул Стасу и Мяснику двигать к нагромождению крупных валунов.

В следующий момент, звон металла о скальную породу и злой рикошет дали понять, что противник неплохо пристрелялся. Я никак не мог понять, откуда бьют? Возможно, по нам работали с двух или более, точек.

— Гюрза, прикройте нас! — орал я в микрофон. — Нам нужен один рывок!

— Принял, работаем! — Гюрза, по обыкновению был собран и хладнокровен.

С опушки к северу от нас ударил «Печенег», кося коварную зелень, скрывающую врага. Трассера прочертили идеальные прямые, и мир вокруг наполнился свистом пуль и треском древесины.

— Встали, пошли! Живо-живо! — ору я Мяснику. Стас уже на ногах и готов к броску.

Двадцать метров до ближайшего отрога, который уберет нас с линии огня.

Десять метров — успеваем!

За спиной бесится пулемет, и рвутся эфки.

Пять метров. Размытая фигура в стелс-камуфляже, будто часть скального нагромождения, отлипла от серого камня.

Пытаюсь прицеливаться на ходу… Я не успею… Выстрел, не вижу вспышки. Стас валится, Мясник целится с колена — он тоже не успеет…

Всё, отвоевались…

Внезапно, кто-то сорвал с головы тактический наушник, вырывая следом кабель ларингофона.

— Адрюш! Ты совсем обнаглел?! Оторви, хоть на минуту, жопу от кресла, я не могу всё делать одна! — затарахтела жена, брезгливо, словно змею держа дорогую германскую гарнитуру. — У меня котлеты горят, иди дверь открой сейчас звонок спалят!

Окинув сумрачным взором картину побоища на мониторе, я с сожалением швырнул джойстик на стол. «Мы храбро сражались, но сегодня Боги войны повернулись к нам задницей. Спите спокойно славные воины!»

Прислушался. Звонок действительно спалят. Пойду, посмотрю, кому неймется.

— Мусор выкинь заодно! — крикнула Танька из кухни. — В прихожей пакет стоит!

Вот, дай слабину тут же на голову садятся! Подхватив пакет, я в сотый раз споткнулся о порванный линолеум и, долетев головой вперед до входной двери, щелкнул замком.

— Ещё раз кнопочку тронешь, палец отгрызу! — поприветствовал я гостя.

На лестничной площадке стоял парень, лет двадцати — невысокий и худощавый. Розовая рубашка застегнута под горло, мощные линзы очков в массивной пластмассовой оправе, отражали свет засиженной мухами подъездной сороковаттки.