Пушкин и Наше Всё

Пушкин и Наше Всё

Владимир Ларецкий

Пушкин и Наше Всё

Он памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа…

А что, если Поэт вернется в Мир повторно,

Дабы узнать, а чем сейчас живет толпа?..

I

Архангел Рафаил велел войти очередному (по списку) грешнику и придвинул к себе новую папку, покрытую пылью. Перед ним стояла высокая стройная женщина в обгорелом платье, когда-то длинном и плотном, но теперь практически ничего не скрывающим. У женщины были длинные стройные крепкие ноги, развитые гладкие плечи, большая упругая грудь и невероятно тонкая талия.

Роскошная красавица, однако. Даст фору Софи Лорен.

Рафаил вздохнул и стал листать ее пухлое дело. Ангел-секретарь тщетно пытался открыть файл в компьютере, ворча по поводу сатанинских вирусов.

– Наталья, по мужу – Ланская, русская… Так, что ли? – пробормотал Рафаил, не поднимая глаз на даму и не предлагая ей присесть.

– Воистину так, – скромно потупилась красотка, пытаясь прикрыть оголенные части своего роскошного тела.

– По первому мужу – Пушкина, – тихо подсказал ангел, совладавший наконец с непослушным файлом.

– Ага, понятно, – молвил Рафаил. – Ну вот что, Наталья… Наталья Николаевна… Ваше дело рассмотрено на предмет амнистии, в связи со столетней годовщиной смерти Вашего первого супруга.

– Так ведь когда была эта годовщина, – вздохнула Наталья Николаевна. – Уже XXI век…

– Оно конечно, – раздраженно согласился архангел. – Но у нас тут в 1937 году запарка была по России… Было не до Вас.

Да и сейчас дел невпроворот… Вот если нам удастся отладить программу «АвтоБог», то дела пойдут быстрее… Ждем Билла Гейтса.

И архангел кивнул головой на стеллаж, забитый пыльными папками; полки стеллажа уходили ввысь и вдаль, теряясь в небесах…

– Значит, так, Наталья Николаевна, – неспешно продолжал Рафаил. – Амнистия Вам дарована, по ходатайству вашего первого супруга; можете забирать свои вещи и перебираться в Рай. Там вас отмоют, приоденут, причешут, будете обитать с семьей… Распишитесь, что ознакомлены с постановлением Высшего Суда… Вот здесь… И здесь, что не имеете претензий к Небесной Администрации…

– Так ведь не виноватая я, – горестно выдохнула Наталья Николаевна, вертя в руках фламма-мастер (огненную ручку).

– Он сам привязался… Ну, Дантес…

– Ну да, конечно… – саркастически произнес Рафаил. – А глазки Вы ему строили? Ухаживания принимали? Заигрывания поощряли? А Дантес – это же француз! Ему только дай намек, так не отцепится.