Риан O`Ши и генерал терракотовой армии

Чтоб его не заподозрили — ведь тот, кто сигнализацию ставил. знает все ее секреты. Но в Альбе мистера Флаэрти знают вообще все и знают, что честнее и правильнее его человека, наверно, вообще не бывает. Он же всем все чинит, хоть табуретку, хоть часы с бриллиантами. С него даже копию расписки никто не попросит, потому что ну зачем? Не присвоит же он табуретку. И часы. И машину.

— Ну вот как-то вынесли. Вывезли даже. Представляете, — Фиона совсем вывесилась наружу и заговорила шепотом, — там окно вынесли вместе с рамой.

Хорошее окно, стекло двойное. И стену раскурочили. Наверно, подогнали грузовик, но как??? Туда ночью машины пускают только университетские.

Туда и днем-то попасть на машине было целое дело, и это я отлично знал. Зато меня пускали и на велосипеде, и верхом. Потому что еще в средневековье въезжать верхом в Дин Эйрин через парадные ворота разрешалось. И выезжать. И это никак не меняли. А в начале двадцатого века велосипед приравняли к лошади, чтобы не принимать отдельный закон.

Тут у Фионы зазвонил телефон, и она замахала на нас руками, словно ее начальник мог по телефону увидеть, что она делает. Мы пошли покупать ей кофе, пончики и фрукты в карамели. И думали по дороге, что делать. Но было слишком жарко и слишком таинственно, так что мы ничего не придумали.

Я пробовал принести и папе фруктов в карамели и разведать ситуацию, но он только высунулся из двери, взял фрукты, а на вопрос, чем ему помочь, вздохнул. Потом сказал, что будет очень благодарен, если мы не будем вмешиваться в международный скандал.

В этом папа мог быть спокоен — какой скандал, если я так и не узнал ни одного ругательства на языке Мин?

Чтобы не лезть ни в какие скандалы, мы сначала купались, а потом помогали папе Флая чинить чей-то торчащий пружинами во все стороны диван, а маме Флая — готовить ужин на всю их большущую семью прямо во дворе в чане на костре, потому что ни топить печь, ни включать плитку дома в такую жару не хотелось. Я люблю такой ужин — когда все вкусное кинули в чан и долго варили, а еще быстро сделали торт из тонких вафель, готового крема, орехов и шоколада.

А потом стало уже поздно идти домой, и мы остались ночевать у Флаэрти.

Летом у них хорошо ночевать, потому что в сарайчике, где мистер Флаэрти держит инструменты — в идеальном, кстати, порядке — вдоль одной стены стоит трехэтажная кровать. Там вкусно пахнет древесиной, и снится всякое хорошее, а рядом летний душ, и вода в нем отлично нагревается солнцем.