Факир против мафии

Вы ведь знаете, как она пришла в политику?

Горшков покачал рыжей головой:

– Нет. А как?

– Видите ли, у Лены в жизни была личная драма, – грустно начал Дубинин. – Лет десять назад у нее умерла от лейкемии сестра Вера. Девочке было всего двенадцать лет, а Лене – тридцать шесть. Представляете, каким это было ударом для Лены с ее чувствительной душой и чутким характером? – Дубинин снова тяжело вздохнул, как бы сокрушаясь по поводу жестокости и несовершенства мира, в схватке с которым проигрывают даже самые сильные люди.

После чего продолжил: – После смерти сестры Лена стала заклятым врагом атомной промышленности. Харизма Лены была настолько велика, что стягивала к ней бунтарей всех сортов и мастей. В девяносто третьем году она создала «Экологическую партию России». Это был первый шаг к успеху. Ну а потом были выборы. Помнится, в то время мы добились ошеломляющих результатов.

– Значит, для Елены Сергеевны было жизненно важно победить на этих выборах? – спросил Горшков.

– Именно, – кивнул Дубинин. – Именно так. По всей видимости, она винила в поражении партии себя одну. Лена всегда брала на себя больше, чем могла унести.

– Извините?..

– Пардон, я не так выразился. – Дубинин улыбнулся. – Я хотел сказать, что она отказывалась принимать мир таким, какой он есть. Она была идеалисткой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она могла найти такой… э-э… радикальный выход из сложившейся ситуации.

– Вы считаете самоубийство выходом?

– Для Лены – да.

Как ни грустно это утверждать, но реальная жизнь выталкивает таких людей, как Лена, отвергает их. Девиз, с которым она шла по жизни, был таким: «Победить или погибнуть». Не исключаю: как только Лена поняла, что победы не будет, она решила погибнуть. Для меня в этом нет сомнений.

– А ее муж? – спросил Горшков.

Дубинин пожал плечами:

– А что муж? Он обожал Лену, буквально боготворил ее. Арсений Андреевич был на тринадцать лет старше Лены и относился к ней с такой беззаветной нежностью, словно она была маленькой девочкой.

Он бы, не раздумывая, бросился в жерло вулкана, если бы она ему приказала.

– А выстрелить? – чуть склонив голову набок, спросил Горшков. – Выстрелить в нее он мог?

Дубинин сдвинул черные брови к переносице, пристально посмотрел на следователя и сказал – очень серьезным и твердым голосом:

– Если бы этого потребовала Лена, то да. Вы знаете, Андрей… извините?

– Петрович.