Операция "Плод шиповника"

Когда шум винтов стих, бойцы остались в окружении стрекота сверчков, уханий сов и трескотни лягушачьего хора. Командир выстроил группу в цепь и указал направление движения. Пошли.

Полчаса двигались без происшествий. Во все стороны разлетались светлячки, лес жил ночной жизнью, наполняясь звуками: шуршанием зверей в кустах, шумом крыльев скользивших меж ветвей филинов, истошными криками невидимых птиц.

В один момент всё смолкло.

И старлей лишился головы. Нечто спикировало на него из-под кроны толстого дуба, съело голову вместе с прибором ночного видения, гарнитурой рации и шлемом, дико захохотало и взмыло вверх, так и не позволив себя увидеть.

– Воздух! – гаркнул майор в эфир и первым шлепнулся на спину, сразу выпустив очередь в летящего на него упыря с горящими глазами. Не ожидавший ответа упырь с лету впечатался в дуб, обняв его лапками, как родного.

Группа кинулась врассыпную и заняла оборону. С веток деревьев, взмахнув перепончатыми крыльями, дружно взмыли безволосые пузатые существа с головами собак и длинными копьеподобными хвостами.

Они кинулись на спецназовцев, но были встречены залпом исключительно точных выстрелов из укороченных «Валов», и, потеряв добрую половину личного состава, отступили в темноту.

– Балдин, Елисеев, – затараторил командир в рацию, – вперед, в охранение! Муромцев, Никитин, замыкающие! Остальные – закрываем фланги! Вперед, вперед, вперед!

Только выстроились, раздался вой, из-за деревьев выскочили крупные волки на задних лапах. Фланговые положили первую шеренгу оборотней из автоматов, вступили в рукопашную схватку со второй, кромсая волков направо и налево ножами.

Светлячки устроили чехарду, прокладывая яркие траектории между сражающимися. Наконец, раздался повторный вой, и враг скрылся там, откуда пришел.

– Кот на тринадцать часов! – раздался в наушниках голос Елисеева.

Из чащи вразвалку выполз котяра размером с откормленного телёнка, издал громоподобное «МЯУ» и срезал лучом из глаз три сосны, ясень, макушки кустов можжевельника и верхнюю часть тела зазевавшегося Балдина.

Остальные успели пригнуться, а правофланговый Попов, отпрыгнув в сторону, шмальнул в морду коту из подствольного гранатомета. Ночь озарилась вспышкой, обезглавленная нечисть, встав на дыбки, завалилась набок, щедро поливая испорченный можжевельник кровью.

Тишина вернулась в лес.

Бойцы тяжело дышали, вытирали о траву ножи, перезаряжали оружие.

– Слишком тихо, – сказал Сусаненко. – Не нравится мне это.