Попаданка в цыганку. Держитесь, черти, ай-на-нэ!

Прикрыла глаза и констатировала:

- Пи***ц, - о да, это слово выскочило изо рта просто идеально, без всяких там «ы-ы-ы».

Где-то рядом раздался громкий отрывистый смех, похожий на карканье старой вороны.

- А-ха-ха! Узнаю это словцо! Знавала я одну сосланку, которая тоже его частенько использовала. Недолго, правда, пока её Инквизиторы не сцапали.

Глаза вновь распахнулись сами собой. От отдачи рот также распахнутся. До хруста и с вывихом челюсти. Новая болевая волна произвела внутри такой фурор, что я незамедлительно поделилась впечатлениями:

- Е**а-а-ать! – взвыла я, пытаясь своими скрюченными конечностями вправить лицо обратно.

- Да-да! - вновь раскаркался в смехе голос. - И это она тоже упоминала!

Я осторожно опустила руки. Все ткани в моём теле гудели и вибрировали, точно внутри поселился рой ос. Каждая клеточка кричала от боли, будто нанизанная на острое жало.

- Вот что, детонька,- прозвучал голос. - Как бы сейчас тебе ни было больно, постарайся встать. Так циркуляция жидкостей и энергии в теле восстановится быстрее.

Что ж, зерно истины в словах невидимки было. Потому что, как всем известно, когда отсидишь ногу, лучший способ избавиться от онемения и болезненных ощущений - это просто походить. К тому же, судя по всему, здесь мне помощи не дождаться. Превозмогая боль, я поднялась, села и огляделась.

Палатка не палатка, шатёр не шатёр - куда позволяла шея повернуть голову и посмотреть, везде были тканевые стены. Вход также загораживал плотный занавес. Значит, всё-таки шатёр.

«Начнём размышлять логически, - подумала я. - Первый вариант: бригаде скорой помощи, что крайне сомнительно, удалось-таки соскрести остатки моего мозга с асфальта. И теперь я лежу в коме в реанимации. Всё, что мне видится - это плод моего умирающего сознания. А боль можно объяснить тем, что коматозникам обезболивающих не дают, и страдания моего израненного тела прорываются в мои видения».

Объяснить, почему сознание настойчиво видело собственные руки-ноги маленькими, совсем детскими, я не могла.

Я осторожно слезла с кушетки, покрытой разноцветным вязаным пледом. Ноги болели, дрожали, но держали.

- Поднялась? Молодец. Давай, шагай сюда, - послышался всё тот же голос откуда-то сбоку. - Иди на звук. Я здесь, ау.

Медленно переставляя свои одеревеневшие гудящие ходули, пошла на зов.