Не дареный подарок. Кася

— Высшая нечисть — нечисть, которая в ходе взросления не утратила, а напротив, развила дарованные при рождении зачатки интеллекта. Как правило, это хищники, так как жизнь у них веселая и интересная, способствующая развитию, но такие как я тоже способны пробиться.

Кадеты молчали, а я не смогла не похвастаться:

— Я, между прочим, в шесть лет разговаривать научилась.

— Дарис, — задумчиво проговорил перекачанный, — скоро ведь посвящение. Нам нужно будет поймать и приручить высшую нечисть...

— Только не говори, что ты хочешь взять себе это, — с ужасом посмотрел на меня бледненький.

— Не себе. Думаю, Илистар будет рад такому подарочку.

— Он нас убьет, — прошептал самый умный из этой парочки.

— Это если узнает, а он не узнает. Потому что никто ему не расскажет.

Я только злорадненько фыркнула. Наивный идиот. Что бы они ни задумали, я планировала все рассказать этому таинственному Илистару. Он мне нравился уже просто потому, что не нравился этим безмозглым охотникам на нечисть.

Рассказать, а потом, если понадобится, еще и помочь спрятать трупы.

— А она? — на меня выразительно кивнули.

— И она никому не расскажет.

Я радостно закивала в ответ, готовая поддержать перекачанного в его заблуждении.

— Она принесет клятву.

Кивать перестала, головой тряхнула, прочищая уши, потому что мне, кажется, послышалось.

— Клятву?

— Да, мелкая, ты поклянешься не сообщать Илистару кто, при каких условиях и каким образом привязал тебя к нему.

— А если я откажусь?

Перекачанный оказался не безнадежен, и это меня очень опечалило.

Не все лекции, видимо, проспал.

— Тогда подарю тебя Ульне. Может, она меня и благодаря твоей шкуре простит.

Тихий утробный рык вырвался из горла помимо воли.

— Так что ты выбираешь? — спросил он с таким видом, словно у меня и правда был какой-то выбор.

— Хорошо, я дам клятву.

Этот день можно было смело назвать самым ужасным днем в моей жизни. Что я с удовольствием и сделала.

***

Илистар лежал в палатке врачевателей словно неживой, отсыпаясь после истощения резерва.

Практическая работа в полевых условиях оказалась сложнее, чем он думал, а первокурсники, которых дали в нагрузку, тупее, чем опасался. И когда проснувшись утром с головной болью и легкой слабостью обнаружил мирно спящую меня на своей груди, почему-то не обрадовался.

Меня медленно подняли в воздух за лапу. За ту же самую лапу, за которую вчера весь вечер таскал перекачанный, а потом еще и на землю швырнул, после того как необходимую клятву получил и к спящему привязал.