Овладеть стихией

Овладеть стихией

Роман Башаев

Овладеть стихией

— И ни септима больше! ­— уверенно отрезал Данелиус.

Ра’Морд знал, что самые жадные торговцы Тамриэля получаются из имперцев и редгардов. Но их совместное потомство переходило все мыслимые границы. Каджит твёрдо решил, что вернётся на одинокую ферму ночью и напомнит её обитателям пословицу «Скупой платит дважды». Арамий Фин был единственным в округе скупщиком, который не брезговал даже откровенным барахлом. Ржавые клинки, мятые кирасы, поломанные части двемерских механизмов — за всё это можно было выручить хоть какие-то гроши.

«Для других хлам, а для меня сокровища!» — говаривал хозяин большой свалки, за долгие годы скопившейся возле дома. Всё барахло он вместе с сыновьями разбирал на детали, сортировал и перепродавал полученный лом кузнецам. Одному Шеогорату известно, как Фин умудрялся при этом оставаться в плюсе. Но приток хлама от не самых удачливых приключенцев не иссякал. Ра’Морду, чьи последние вылазки принесли паршивый улов, тоже пришлось вспомнить дорогу к ферме-свалке. Фермой она оставалась благодаря Абигале Фин, проявлявшей редкую для уроженцев пустыни страсть к земледелию.

— Ты б ещё кронциркулей насобирал, — проворчал Арамий, когда его сын расплатился и вывалил трофеи каджита в общую кучу. Данелиус привычно ухмыльнулся отцовской шутке и удалился в дом. Ра’Морд молча рассматривал стены хижины, обитой разноцветным металлом, прикидывая, у какой из них может стоять сундук с монетами.

— Не торопишься, как я погляжу? — прищурился бородатый имперец, явно что-то обдумывая.

— Каджит готов задержаться, если есть выгодное предложение.

— Есть, — немного помедлив, отозвался Фин. — Не скрою, дело опасное, но заплачу щедро.

— О щедрости Фина ходят легенды, — сыронизировал Ра’Морд.

— Да что б ты понимал в честной торговле, воришка! — завёлся было имперец.

— Фин! — неожиданно прикрикнула на мужа редгардша, доселе молча ковырявшая грядку неподалёку.

Каджита всегда забавляло, как человеческие жёны, в случае крайнего раздражения, зовут мужей по фамилии.

— Копай свою землю, женщина! — огрызнулся Арамий, но всё-таки заговорил более дружелюбно. — На этот раз не обижу. Дело сложное и очень личное.

Он вышел на дорогу, проходившую мимо фермы и исчезавшую за холмом. Указав на холм, Фин продолжил:

— Наверху — руины большой кузницы. То ли от двемеров, то ли от нордских предков остались. Завелись там разбойники, да не простые, а с огоньком.