Крайняя необходимость

– В Бутырках тоже не сахар: в общей камере тридцать два – тридцать четыре спальных места, а содержится, как правило, от сорока до семидесяти человек. Но законы преступного мира соблюдаются там строго, а поэтому право на сон, пайку и гигиену всем гарантировано.

– То есть, если мой муж туда попадет, ничего страшного с ним не случится?

– Ваш муж?

– Ну да.

– А что с ним?

– Вы ответьте на вопрос, пожалуйста.

– Хорошо. Когда он попадет в камеру, его снабдят всем необходимым на первое время, успокоят, подскажут, как связаться с волей.

Между прочим, Гордеев всегда старался передать своему клиенту в СИЗО два-три килограмма чаю и побольше сигарет (двадцать – тридцать пачек сигарет с фильтром и пятьдесят – сто пачек «Примы»). Он хорошо знал, что это помогает чувствовать себя уверенно. В тюрьме это больше чем деньги. Конечно, имеет смысл передавать и деньги, немного: пятьсот – семьсот рублей. Имея деньги, в первые дни жить гораздо проще. Они требуются заключенному, чтобы уделить внимание элите воровского мира.

Юрий Петрович, зная, как бывают шокированы и растеряны поначалу родственники всем происходящим, стремился всегда сам предпринять первые шаги. Как правило, после получения первой дачки человек понимал, что о нем не забыли, и начинал строить свой тюремный быт самостоятельно.

Но в данном случае непонятно было, о чем, собственно, идет речь.

– Простите, – кашлянул Гордеев. – Разве у вас есть такая возможность – выбирать тюрьму? И может быть, наконец скажете, что у вас случилось?

Посетительница немного помялась, потом вздохнула тяжело.

– Ну «что случилось», «что случилось»... Просто я хочу его посадить.

Лицо опытного адвоката ни единым движением не выдало реакции. Слышать приходилось всякое, и в этом кабинете тоже. Так что Юрий Петрович зашел с другого бока – он видел, что женщина нуждается в диалоге.

– А почему вы думаете, что у вас все-таки будет такая возможность – выбирать?

– Ну как же, если я дам на него показания, приплету там чего-нибудь, что вы мне подскажете... что я его боюсь, что детям неспокойно, попрошу упрятать куда-нибудь подальше... или, наоборот, поближе... Мне же пойдут навстречу?

– Хм... А вы действительно его боитесь? И детям неспокойно?

– Да все в порядке с детьми, – с досадой отмахнулась она.