Анти-грех.

Я глубоко вздохнул, и шмыгнув, привычным движением вытер копоть с носа вместе проступившей кровью.

- Грейя, не с тем ты связалась, - осипшим голосом, забормотал я, опуская лик гружённый.

- И Я - Анти-грех, сотру тебя и твою оболочку из этого мира, вместе с твоими грехами, - тихо произнес я.

Сердце тронуло необычайная и знакомая легкость, словно закрыл долгожданный гештальт, поминутно полыхавшая между изгнаний «грешников», так и сейчас. На кончиках моих пальцев зажглись маленькие огоньки, обдавая приятным теплом душу.

Я согнулся к ней, и коснулся ими лба девушки.

И с тихим бумажным шелестением, все ее тело начало постепенно обращаться в пепел, от кончиков пальцев ног - по всему телу.

Она подобно последней сигарете, с тихим потрескиванием начала обращаться в прах. Кожа ее тело переменно переходило в прах, лишь не доходя до границы.

- Я дарую тебе смерть, Господь простит тебя. Прощай, - одними губами прошептал я, когда пепел достиг ее макушку.

Но что более этого, пепел все так же принимал ее очертание, не собираясь разваливаться.

Легкий дым обращенным в легком танце, стремительно втянулось в меня. Простреливая сознание болью от перерастаемых новых нейронов.

Обрывочное воспоминание необходимости в грехе.

Мать.

Диагноз. Переживание. Незаконная торговля крови. Похороны.

Она торговала кровью, дабы зарабатывать ей на дорогостоящие медикаменты и операций, ибо работой медсестры – много не получишь.

Но организм матери в конце концов не выдержала болезни, и она испустила дух.

Грейя поняв, что загубила понапрасну столько жизни впала в безумие, разум ее не выдержал смерть матери.

Способность грешников пробуждается в сильном эмоциональном стрессе, а боль от утраты матери стало отличным катализатором для этого.

Грешники подобно клинку в кузне: куются лишь под адской температуры и жутким давлением, между молотом и наковальней.

В истерике круша все в доме, она поранилась об разбившуюся вазу, но к ее удивлению кровь нн спешила вытекать из раны, а позже и вовсе обнаружила, что она могла по собственному желанию управлять ею.

- Все в этом мире непросто так, - достал уже подлинную пачку сигарет, - все в этом мире связанно, - зажег сигарету во рту.

- Твое «я» было формой, а тело твое материей, а я производной точкой, - с пыхтением затянул божественный тяг дыма, - но несмотря на это, я оказался лучше, выживают лучшие из лучших. Высшая форма Аристотеля, - выдохнув заключил я, вскинув голову ввысь.