Аццкий Сотона

Ананси… Ну, Ананси говорил долго и в основном о себе. Какой он хороший, красивый, умный, скромный, хитрый и прочее. Когда он кончил и поклонившись наконец то сел, все облегченно выдохнули. Совершенно было непонятно к чему вся эта муть, чего он хотел сказать, и о чем болтал не менее четырех часов. Но у всех было ощущение, будто они упустили в его словах, нечто крайне важное, и о чем не раз еще пожалеют.

Далее пошли по списку. Пожалуй, приводить здесь полные речи аватаров не стоит, кому интересно, могут заказать протокол Большого Бредлама.

Обращайтесь ко мне напрямую, дам реквизиты для оплаты пошлины и комплексной взятки. Помощникам богов, как и помощникам депутатов тоже на что-то жить надо… Правда протокол засекречен, и вместо информации есть риск схлопотать молнию.

Вкратце, пока очередь еще не дошла до Вельзевула, было высказано множество диаметрально противоположных мнений и выболтано несколько смертельно опасных секретов.

В частности, кванты, признались, что они, вроде как, присутствуют и в Грязи.

Просто, они, вроде как, везде одновременно, и для них это самое одновременно есть, вроде как, всегда. А всегда, вроде как, укладывается в одновременно. И они, даже, вроде как, знают о присутствии там эмиссара одного из антагонистических начал. Но они, вроде как, не понимают какого именно. С их точки зрения, всякие инь-яны, добро-зло, ночь-день и прочий дуализм, это вроде как, полная херня.

Михаил внимательно посмотрел на Вельзевула, но от внеочередного комментария воздержался.

Серьёзная заминка произошла лишь раз, когда слово получил Фудзин. Он попытался встать, но кресло не пускало. Его попытались коллективно отклеить, однако, пакость Локи сработала на все сто. Архидьявол сурово посмотрел на скромно притулившегося в уголке трикстера, тот пожал плечами, округлил глаза и развел ладони. Мол, а я тут причем, знать ничего не знаю, не при чем тут, моя хата с краю, а место - табуретка.

За недоказуемостью, претензий Лотуру предъявлять не стали.

И на всякий случай отодвинулись подальше от Ананси.

Так и пришлось чернокожему японцу выступать сидя, все время дергаясь в тщетных попытках выдраться из коварного кресла. Принимая во внимание асоциальность его речи, выглядело это забавно.

Вельзевул начал речь крайне осторожно. Он уже продумал тезисы, и решил придерживаться наметившейся линии. Не врать, но и не говорить правды. В случае чего будет легче отмазаться, а при удачном повороте – примазаться.