Свиданий не будет

Он быстро убрал с кухонного стола продукты, вымыл всю посуду, затем, пройдя в гостиную, где спал Елисей, убрал все следы его пребывания, после чего стал прогуливаться по своей двухкомнатной квартире, насвистывая какую-то оперную мелодию и при этом оглядывая стены, мебель, письменный стол…

То, что Юрий Петрович позвонил именно Турецкому, не было случайностью. Происходящее в это утро, а точнее сказать, и в предшествующие дни требовало серьезного и достаточно подробного разговора с опытным человеком, заслуживающим абсолютного доверия.

Два года работы в следственной бригаде Турецкого побудили Гордеева обратиться именно к нему как к старшему другу.

Поэтому, когда раздался звонок в дверь и на пороге квартиры появилась фигура Турецкого, Гордеев не стал делать долгих вступлений. Поздоровавшись со следователем и проведя его на кухню, он спросил Александра Борисовича, любит ли тот кофе с молоком.

— Я люблю коньяк с лимоном, — в тон ответствовал Турецкий и добавил чуть серьезнее: — Но не в такое время. То есть не в утренних гостях.

Глава 2. ДОЧЬ АДВОКАТА

Л о р д Д а р л и н г т о н. Вы знаете, мне кажется, хорошие люди приносят много вреда в жизни…

    О. Уайльд. Веер леди Уиндермир, I

— Принято, — согласился Гордеев. — А расположены ли вы по утрам к диетическому питанию?

— С похмелья — да, — успел вставить Турецкий, а Юрий Петрович уже доставал из шкафа кастрюльку и продолжал, не поддерживая шутку; он понимал, что Турецкий, интуитивно точно предчувствуя серьезность разговора, хочет шутками создать атмосферу свободного обсуждения: — Я хочу предложить вам молоко.

Правда, сухое.

Он приглашающе поднес кастрюльку уже усевшемуся за кухонный стол Турецкому:

— Прошу.

Турецкий поднял крышку и заглянул:

— Любопытно.

Потом потянул носом и повторил:

— Весьма любопытно.

Гордеев поставил кастрюльку на стол и аккуратнейшим образом извлек из нее блюдце с пакетиком, повторив:

— Прошу.

Турецкий проделал с пакетиком примерно те же филигранные действия, что и Гордеев незадолго до этого, затем вздохнул, с грустью посмотрел на Гордеева и спросил сочувственно:

— Кокаинчик-то откуда?

— Так, значит, это все же кокаин! — воскликнул Гордеев.

 — Все же кокаин, — повторил он возбужденно и едва не схватил пакетик пальцами, но все же удержал занесенную над блюдцем руку.

— А вы думали, что это не молоко, а сливки? — с иронией спросил Турецкий, ожидавший, разумеется, пояснений.

— Думал: героин, — серьезно сказал Гордеев.