Ведьмины штучки

Ведьмины штучки

Екатерина Линстаева

Ведьмины штучки

Ветер трепал длинные медные волосы. Судебный писарь сочувственно смотрел на девушку. Хоть она и ведьма, но молодой паренек все равно ее жалел. Главное – чтобы этот взгляд не заметили другие. А то и писаря могут обвинить в соучастии ведьме и отправить вслед за ней на костер. Как и любого, кто попробует вступиться за подсудимую. Не принято у них в деревне колдуний защищать.

– Твоим злодеяниям против мирных людей пришел конец, ведьма, – со злорадным торжеством в голосе заявил староста, исполняющий в суде роль прокурора.

– Каким злодеяниям? – равнодушно зевнула рыжая.

Староста растерялся. Обычно девушки, обвиненные в колдовстве, такие вопросы не задавали, да и вели себя на суде иначе. Плакали, просили пощады, клялись в своей невиновности. Эта же сохраняла спокойствие. Точно ведьма!

– А кто на днях сарай мельнику сжег? – наконец нашелся староста.

– Солнце, – с усмешкой ответила девушка.

– Ты в своем уме, ведьма? Как же солнце может сарай сжечь?

– А вот так.

– Где же это видано, чтобы стеклом можно было доски сжечь? – вспылил староста.

Рыжая устало вздохнула:

– В учебнике по физике.

– Вот! – обрадовался прокурор. – Это твои колдовские штучки! Небось ты еще и читать умеешь? – хитро прищурился он.

– Что ты, тятенька, – притворно испуганно произнесла рыжая, и тут же не выдержала и засмеялась, – куда мне, девке, буквы знать?

– Точно ведьма, – удовлетворенно заключил староста.

– Нет, это как раз мельник.

Мужчина, о котором шла речь, напрягся. Но так как стоял он в толпе, староста этого не заметил.

– Зачем же ему маланьину корову красть?

– А он думает, это Маланья ему огород потоптала, – бесхитростно сообщила рыжая. – А на самом деле – его сын там играл, а потом побоялся папке признаться.

Тут уже вздрогнул средний сын мельника.

– Ну, положим, – согласился староста, вспоминая, что действительно был скандал между вышеуказанными. – А семью кузнеца Прохора кто сглазил? Третий день животами маются да с постелей встать едва могут.

– Это не сглаз, это пищевое отравление, – не моргнув глазом, сообщила рыжая. – Настасья, жена вашего Прохора, научилась бы в грибах лучше разбираться. А то набрала в лесу поганок и сварила семье на ужин. Хорошо хоть, не умер никто.