Пожарский-4

– Многовато колёс-то? – боярин разглядывал картинки, выпятив нижнюю губу.

– Для лучшей проходимости, Иван Михалыч. По грязи, значит. По бездорожью. «Мотокоробка», если на наш язык перевести.

– М-хм. А эти? Эт что за у них по низу?..

– Называются «гусеницы». Навроде подвижной железной ленты с зацепами, вокруг многих колёс приделанной. Эти ещё проходимее, но и тяжелее, брони побольше. И магический сердечник у них сильно массивнее, никак не смогли германцы эту сложность обойти. Назвали «танк».

– А орудие-то покрупнее будет?

– И изрядно! Чем этакая штука стрелять будет, мы только предполагать можем.

Характеристики знает только высший инженерный состав. Как только мы получили согласие на контакт с одним из установленных лиц, человечек исчез, как корова его языком слизнула.

– М-хм...

– Голландцы, итальяшки да свеи – те больше в морскую технику бросились. Альвы также. Однако... – Илья Ильич хмуро замолчал.

– Что?

– Не верю я, чтоб альвы только морем ограничились. Вот, чую – есть ещё что-то. Зреет, понимаете?

– Тяжело им будет тяжёлые машины через море транспортировать, – скептически покачал головой боярин.

– Есть слушок, что машины те... – Илья Ильич помедлил, – летающие.

– Быть того не может! – откинулся на спинку кресла Воротынский. – Секрет летучего корабля опосля Великой Магической никто восстановить не сумел!

– Тот не сумели – значит, новый придумали. И не факт, что магический.

– Ну, Илья Ильич, тут уж ты загнул! Да как же летать-то, когда корабль не магический? Он ж ить тяжёлый!

– А вот это, Иван Михалыч, я и сам бы очень хотел узнать.

Но если б царь Фёдор согласился нам помочь, когда мы в первый раз ещё к нему пришли, то, кто знает, глядишь и русские в небо полетели бы. А теперь сидим, вот, кукуем! Да за то, что боярской думе своими докучными письмами всю плешь проклевали, чуть нее угодили в изменщики!

– Ладно, Илья! Кто старое помянет, тому глаз вон!

– А кто забудет – тому два... – пробормотал под нос Филимон, и боярин сердито стрельнул на него глазом.

– Царь Василий за Фёдора не ответчик, – сурово поставил точку в этом вопросе Воротынский.

– Видите, что открывается: альвы и Дмитрия до беспамятства заморочили, и с Фёдором, видать, то же было. Сейчас скажите прямо: если государь в сей же день вам казной поспособствует, будет ли у Царства Русского хоть что-то, что против этих махин выставить можно было бы?

Муромские переглянулись.

– Как хочешь, Иван Михалыч, – покачал головой Илья, – а так быстро только мухи плодятся. Разработки есть.