Самозванец

А вот это уже не понравилось.

– Так куда? Ну, будь человеком, у меня сегодня совсем башка не соображает.

– В твою новую счастливую жизнь, – произнёс охранник, распахивая двери, где беспощадно слепящее солнце окатило нас тёплым светом.

«В новую?.. – только и подумал я. – Но мне ведь и старая ещё не надоела…»

К своему удивлению, я оказался не единственным пассажиром в кандалах, которого ждала новая счастливая жизнь. Внутри уже сидело двое заключенных: крупный парень с каменным лицом и миловидная девчушка с красными волосами.

Навскидку мы все были примерно одного возраста – лет семнадцати-восемнадцати или около. Примерно так выглядят выпускники школ или первокурсники на Хэллоуин, когда наряжаются в костюмы преступников. Вот только это были не костюмы.

– Залезай давай, – подтолкнул меня один из охранников, и я ввалился в салон.

Запнулся, попытался удержать равновесие, но не рассчитал, потому что пока так и не привык к новому долговязому телу. И с разгона полетел в сидевшую напротив двери девчонку.

Всё произошло за пару секунд, показавшихся нам обоим вечностью. Широко распахнутые голубые глаза успели выразить испуг, ещё до того, как я понял, что сейчас произойдёт.

Моя попытка упереться скованными руками в сидушку и не упасть лицом в живот девушке привела к тому, что кандалы скользнули меж её бёдер. Она, ещё не успев вскрикнуть от неожиданности, отпрянула к стене, вжалась в спинку сидения и ещё шире расставила бёдра, чтобы избежать физического контакта со мной.

Благо тюремная форма предполагала брюки для обоих полов, и это уберегло меня от слишком близкого контакта с преступницей. Хотя контакт всё равно случился. Не упав лицом в плоский живот, который сейчас был прикрыт скованными руками, я упал выше, не сумев справиться с инерцией падения. И естественно приземлился щеками в самую упругую и мягкую часть её тела – в роскошную грудь.

Истошный визг раздался молниеносно. Уши заложило, мозги свело и от крика, и от стыда, и, что уж греха таить, от приятного ощущения тепла и мягкости, что после холодной камеры и коридоров тюрьмы, показалось райским блаженством.

– Виноват! – вырвалось у меня, когда вынырнул из грудей и попытался изобразить смущённую улыбку.

Лицо её тут же покраснело ещё больше, хотя я и представить не мог, что такое возможно. Оно почти слилось по цвету с её рубиновыми волосами.

Девушка набрала полные лёгкие кислорода и завизжала ещё сильнее. Крик стал совершенно оглушающим.