Жестокая схватка

Лет десять назад такая машина была бы предметом вожделения любого среднего московского автолюбителя. Сейчас же объявлениями о продаже этих устаревших иномарок пестрели любые газеты. На нынешних московских улицах такая машина привлекла бы столько же внимания, сколько обыкновенная российская «шестерка».

Несколько минут в машине стояла полная тишина. Если, конечно, не брать в расчет радио. Оно, кстати, и послужило поводом к началу разговора.

– Да выруби ты его наконец! – нервно крикнул мужчина с заднего сиденья. – Достало уже!

– Не нервничай, Гриня. – Сосед толкнул «нервного» плечом.

Шофер выключил радио и посмотрел в зеркало заднего вида. Там четко обозначились две угрюмые мужские физиономии. Если бы кто-то решил определить род занятий этих людей, ему бы не пришлось долго думать. Мужчины с заднего сиденья определенно не являлись театральными критиками. Как, впрочем, не были и математиками, и бизнесменами, и университетскими преподавателями.

У одного через все лицо проходил косой резаный шрам. Было видно, что в свое время обладатель шрама только чудом не лишился правого глаза.

Низкий лоб второго в сочетании с ярко выраженными надбровными дугами и полным отсутствием мыслей в глазах мог навести на размышления о том, что в давным-давно опровергнутой теории итальянского психиатра Ломброзо все-таки содержалась немалая доля истины.

Оба были одеты в камуфляжную форму, на руках у каждого, несмотря на жаркую погоду, были шерстяные перчатки.

Водитель тоже был одет в камуфляжную форму.

– Я не нервничаю, – отрывисто сказал низколобый, похожий на большую обезьяну.

Его украшенный шрамом сосед ухмыльнулся:

– А то я не вижу.

– Что ты видишь? – угрожающим тоном спросил Гриня.

– То, что ты всю дорогу дергаешься.

– За базар ответишь?

Разговор принимал нежелательный оборот, и водитель решил вмешаться:

– Ну ладно, мужики. Что вы? Сейчас не место выяснять отношения. Сделаем дело, приедем домой – там базарьте сколько угодно.

Его слова подействовали.

– А зачем Еж говорит, будто я нервничаю? – более спокойным тоном спросил Гриня.

Его сосед по прозвищу Еж снова ухмыльнулся:

– Да ладно, Гринь, не парься. Мы все нервничаем.

Троица достала сигареты, и салон машины наполнился дымом. Пришлось открывать окна.

Несколько минут они молча курили, сосредоточенно размышляя о предстоящей операции.

Еж сказал правду: волновались все трое.

– Нет, и все-таки это слишком. – Гриня выбросил окурок в окно.