Пожарский-3

Предупреждал ведь Кош: с мёртвыми энергиями предельно аккуратно, максимально сосредоточенно и по каплям...

Теперь мало того, что вся левая нога целиком омертвела, так ещё и кожа сделалась сероватого оттенка, как у зомбаря. Но есть и плюсы: пить можно как не в себя. Ни похмелья, ни отёков... Два месяца она уж пьёт, можно сказать, необходимый минимум наблюдений для формирования статистического отчёта получен.

СНОВА СУЕТА НЕВНЯТНАЯ

Финал октября разродился совершенно неожиданной для меня новостью: посвящение в студенты! Не то что – ты выжил, и поэтому студент, а вот: тебя приняли, все бумажки оформили, два месяца ты проучился и не утомился до полусмерти – ну, теперь ещё раз при всём параде объявим тебя студиозусом!

Паноптикум.

Но все вокруг готовились с поразительным энтузиазмом. Репетировали какие-то песни и пляски, Ванька Демигнисов собрал пацанов поспособнее к огню, они прятались в дальнем огнеупорном павильоне и готовили какое-то огненное шоу, Илюха хитро улыбался и обещал, что не хуже выступит и поразит всех, мало не покажется.

Ко мне девчонки тоже подступались, мол – может быть, я покажу какой-нибудь фокус с моим разумным мечом или хотя бы героический стих прочитаю. Я вежливо ответил, что ни скоморошеству, ни стихосложению не обучен, но могу сложить им зайчика из бумаги. Девчонки надулись. Тогда я обещал предоставить на торжество своих музыкантов с командой глиняных акробатов, и от меня отстали.

02. СКАЗКИ И БЫЛИ

И ПЕСНЬ ЗАВОДИТ, И СКАЗКИ ГОВОРИТ

Матвей уверял, что на это дурацкое посвящение прибудет Ярена – мол, ни одного праздника за последние двести лет она не пропустила.

По-моему, поначалу он очень боялся, что бывшая хозяйка начнёт его сманивать к себе или, хуже того, силой принуждать, и даже слегка похудел от волнений. Но, понаблюдав с месяц за моими упражнениями, он успокоился и, кажется, уверился, что даже Ярена не сможет его выдрать из полюбившегося ему дома.

Домашние решительно все души в нём не чаяли. Вообще не знаю, приходилось ли Матвею хоть когда-нибудь купаться в атмосфере подобного всеобщего обожания.

Его почему-то совсем не боялись. Полагаю, ни Пахом со Стешкой, ни Ирина с Фёдором и их ребятишки, ни слуги не представляли, какой боевой машиной на самом деле является Матвей. Да и не было у него ни разу пока что повода свои адамантиевые когти выпускать.

Каждый вечер Матвей проводил сеанс лечебного пения, на который собирался весь дом. Ирина говорит, он по утрам и в больничке поёт.