Гром гремит дважды

Не двигаясь, мысленно я ощупал всё своё тело, убедился, что боль — поверхностна. Она не проникает вглубь, у меня ничего не сломано, внутри всё работает, как надо. Я знаю разницу между болью и болью.Различать оттенки боли — моё давнее хобби, если не профессия.

Я упёрся руками в пол, отжался. Левый локоть пробила игла боли. Я поморщился. Нащупал стену, подполз к ней и сел, прислонившись спиной. Перевёл дыхание.

Всхлипы затихли. Кажется, человек, который плакал, торопливо вытирал сопли рукавами. Я снова поморщился.

— Очнулся? — Голос, как и рыдания, послышался слева.

— Угу, — откликнулся я.

Говорить не хотелось. Вдобавок к старой подруге боли пришла тошнота. Голова кружилась, а я даже не мог зацепиться взглядом за какой-нибудь неподвижный предмет. Вокруг — чернота. Всё бы отдал за огонёк спички, хоть на мгновение. Правда, «всё» в моём положении — разве что ифу, которое на мне надето, да матерчатые тапки на резиновой подошве.

Школа Цюань.

Кулак.

Приют для беспризорников, имевших неосторожность попасться в беззубую пасть закона. А закон — продал их в рабство.

— Ты кто? — не отставал голос. — Я не успел разглядеть, когда тебя втащили. Ты из черепах, да?

— Что ещё за черепахи? — спросил я. Вспомнил, что Ниу их тоже упоминала.

Голос я уже узнал, да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это — Тао.

— Лей? — Тао, кажется, обрадовался. — Надо же, мы опять соседи. Может, нас неспроста свела судьба?

— Веришь в судьбу? — усмехнулся я.

— Конечно! А ты разве нет?

— Ну... Я верю во всесильного злобного старикашку, который сидит на небе, тычет каждого из нас раскалённой кочергой и смеётся. Если можно назвать его «судьбой» — пусть так. Повторяю вопрос. Что за «черепахи»?

— Ясно, — вздохнул Тао. — Память отбило после процедур?

— Похоже на то.

— Угу. Редко, но бывает... Чёрные Черепахи — это отделение, к которому тебя причислили. Мы с тобой — Чёрные Черепахи, носим ифу чёрного цвета. А есть ещё Белые Тигры, Лазоревые Драконы и Красные Птицы.

— И в чём разница?

— В цвете ифу, — сказал Тао таким тоном, будто я задал совершенно идиотский вопрос.

— А-а, — протянул я. — Понятно.

Поверил Тао сразу и безговорочно. Вполне в духе реальной жизни — навесить бессмысленный ярлык и заставить им гордиться.