Последний Шаман

Такую-то жизнь истинно целиком и полностью к чёрту…тьфу блин! Вот же сосед паскуда, прилепил словцо дурное, теперь хрен отлипнет.

С ворчанием и с руганью работа потихоньку спорится. Под конец сезона многого-то и не нужно, яблоньки пополивать, двор подмести, еду простецкую заварить, да Варюшке мясца консервного подбросить. Когда один живёшь, обхаживаться легче, хоть и не в пример скучнее. Почти все местные уже разбежались: кто в город подался, кто под реновации прогнулся, кто дарственную мажорикам выдал на сомнительных условиях.

Один только я остался, да и до меня дотянулись, и без разницы им, что дом мой на самом отшибе. В проекте у шишек местных то ли энергомагистраль необходимо протянуть, то ли новый жилой район сбацать, и насрать им глубоко и на дома, и на яблоньки, и на оставшийся нетронутым лес за речкой.

Хотя и её уже изгадили так, что не вода а чернила мазутные текут, вся рыба перевелась. Счастье, что хоть предки мои, не поленились и колодец вырыли. Сейчас бы уже аккурат полгода без воды сидел после поломки водопровода, который всё никак починить не могут.

Эх, водились бы черти, всё бы отдал, но наслал бы их на красавчиков этих, да только кто сейчас в сказки поверит.

За всей рутиной денёк пролетает как-то незаметно и быстро. Варюшка давно по делам своим кошачьим сбежала, и понять её можно. До заката ещё пол деревни оббегать можно, что ей со стариком нянчиться.

Потому, под завершение дел своих, дохожу до края участка и опираюсь о невысокий заборчик, любуясь дальним лесом.

К сожалению, утренний приступ под рёбрами дал о себе знать. Чем ближе наступает вечер, тем сильнее ноет сердце. Так что, видимо, и правда подходит мой срок. Шесть с лишним десятков лет землю потоптал, пора и честь знать.

Поэтому в дом я возвращаюсь почти решившись.

Как и у любого старика, остаётся у меня про запас одно средство. Как раз из тех, которое в самый последний момент использовать будешь, да и то сто раз подумаешь. А если точно подсчитать, то и не сто а уже всю тысячу.

- Ох, Марфушка ты моя.

В нем находится рамочка с фотографией почившей супруги, улыбающейся весело. Во всём доме этот цветной кусочек бумаги почти единственным. Последний кадр дедовского полароида вышел крайне удачно. И уж как СКИПовцы шмоны свои в прошлом не устраивали, его так и не сумели найти - прятал тщательно. Собственно, как и то, что вместе с ним в том же свёртке покоилось.