Гимн шута - 6

Ну какой тут к чертям план?! Разве что вежливо поинтересоваться, все ли у гостей хорошо и когда они закончат. С другой стороны, он прекрасно понимал, что юный господин просто пытается сохранить лицо.

- Естественно, - сообщил уверенно Ефим, сын Глеба.

Ему это заявление ничего не стоило, а тридцатилетнего Александра Патрикеева заметно успокоило. Ну, а ежели чего не так пойдет, то... мало ли какой план у швейцара был изначально дурацкий?!

"Впрочем, если что-то пойдет не так, то какая разница каким был план?!" - вздохнул придверник, чувствуя, как по жилам растекается подзабытый уже боевой азарт.

Двери лифта раскрылись.

- Ой! - сообщил миру юный Патрикеев и... выдал свой завтрак прямо через порог элеватора.

На это внимания не обратил ни его сопровождающий, ни пара бойцов, деловито затаскивающих тела внутрь номера. Расторопов только хмыкнул, оценив стрелковые комплексы, на время "работ" закинутых "грузчиками" за спину. Такие мало кому пологались.

Мужчина аккуратно подтолкнул господина в спину. Тот послушно сделал несколько шагов вперед.

Однако что-то путного спросить так и не сумел. Уж больно его впечатлила смесь запахов гари, крови и чего-то паленого. Да и следы взрыва в сочетании с кровавыми разводами на полу выглядели довольно... необычно в стенах самой дорогой гостиницы империи.

- Добрый день, господа, - коротко склонил голову швейцар. - Бог в помощь!

Один из грузчиков даже не обратил на голос внимания. А вот его напарник хмыкнул негромко.

Расторопов счел это за хороший знак.

- Могу я побеседовать с Павлом Анатольевичем.

Движение слева мужчина пропустил. Слаженная пара, умело скрывавшаяся в тенях коридора до сего момента, появилась словно из воздуха. Бойцы быстро проверили мобильным сканером "хозяев" и отступили обратно на своим посты.

- Проходите, - буркнул все тот же "разговорчивый" боец столь просто, будто и не держал в сей замечательный миг труп за руки.

Внутри царила... деловая атмосфера. Тела складывались отдельно. С них тут же собиралось... да почти все и передавалось нескольким спецам, расположившимися вокруг какой-то машинерии.

- Добрый день, Павел Анатольевич, - негромко произнес Ефим, сын Егора.

Молодой человек, до того пытавшийся поудобнее устроиться в кресле, мягко поднялся.

"Ранен." - сразу же оценил швейцар. Однако вслух произнес совершенно другое. Коротко представив своего зеленого, потного и очень-очень молчаливого господина, он негромко произнес.

- Соседи жалуются на шум, господин, - коротко склонил голову он.