Ниочёма-3

- Что есть, то и даю, - огрызнулся каптенармус. – Пусть иглу берет и ушивает. Чай, руки не отвалятся.

- Дядя, а у тебя харя не треснет? – вмешался Песцов. - Ты, поди, уже сговорился партию формы налево толкнуть, а солдатикам решил гнилье да неликвид сбагрить. Хочешь, скажу, кому и за сколько?

Жабин подскочил и, вытаращив круглые от природы глаза, заверещал не хуже базарной торговки:

- Ты чего себе позволяешь? Ты как со старшим по званию разговариваешь?

- Ты лучше не ори, дядя, а то я слово волшебное знаю: внезапная ревизия.

Слыша эти разборки, уже получившие обмундирование парни принялись разглядывать свои свертки. И тут началось:

- А у меня размер сорок четвертый, - возмутился здоровый детина. - Мне на какое место это натягивать?

- И у меня форма гнилая!

- А у меня берцы разваливаются!

Подскочил какой-то подпоручик:

- Почему задержка?

Песцов вытянулся по стойке «Смирно» и отрапортовал:

- Господин подпоручик, разрешите доложить! Каптенармус Жабин выдает новобранцам негодное обмундирование.

Подпоручик брезгливо пощупал ткань и, перегнувшись через прилавок, ухватил ворюгу за ворот мундира.

- Ну все, Жабин, ты допрыгался. Выдавай годное, а я постою, посмотрю. И рапорт майору подготовлю.

Жабин свирепо взглянул на Песцова, но в открытую против начальства переть не решился. Кивнул помощникам, и те принялись таскать свертки из другой части склада. Олег по-быстрому проверил: вещи нормальные, нужного размера и, вроде, всё на месте. Под шумок, поменяли своё гнильё и другие, кто был рядом и успел проверить выданное.

Расписавшись в ведомости, Олег вместе с другими отправился дальше, в баню. То есть, это так говорилось – баня. А на самом деле – душевая на сорок леек. Загоняют в нее четыре десятка солдат и включают воду. Хочешь, не хочешь, а мойся. Олег за судьбу своего барахла всерьез опасался и, надо признать, имел к этому все основания. Было очевидно, что Жабин попытается отомстить за упущенную прибыль, а душевая для этого самое удобное место.

Аккуратно свернув парадный костюм, Олег спрятал его в вещмешок, вещмешок положил в шкафчик, шкафчик запер на хлипкий замок и, оставшись в перстне и ладанке, почти бегом отправился в душевую. Но едва он успел намылиться, как Милка заверещала:

- Хозяин! Воры! Скорее!

Наскоро сполоснувшись, с клочьями мыльной пены на отдельных местах, Олег, выскочил в раздевалку и кинулся к оставленным вещам.