Дела барона Орловца

Оно имело температуру около пяти тысяч градусов, немногим меньше, чем на поверхности Солнца, а потому великолепно обеззараживало мгновенно превращая любую органику в атомарный газ. Скотина в стойлах испарилась, даже не успев испугаться. Впрочем, кроме скотины, в поместье были и другие обитатели, неизбежно проснувшиеся после рева и ударной волны, сопровождавших испарение скотного двора.

Возглавлял толпу крестьян сам помещик, бородатый и лохматый мужик, который, если и отличался от своих дворовых и крестьян, то в худшую сторону.

И штаны и рубаха, сделанные из небеленого льна, давно нуждались в стирке, а сам мужик — в зубном лекаре. И не только в зубном — взгляд его был не просто тронут безумием, а буквально источал оное. Еще он очень старательно демонстрировал угрозу, размахивая вывороченной откуда-то оглоблей.

— Вы чаво тут безобразия безобразничаете?! — взвыла эта орясина с орясиной и попыталась ткнуть своей дубиной тайного сыщика.

— С кем имею.? — спокойно спросил барон, легким движением откинув оглоблю в сторону лужи расплавленного стекла на месте скотного двора.

Что именно имеет, он уточнять не стал, но выражение лица не наводило на мысли, что честь или удовольствие. А вот вспыхнувшая оглобля навела сопровождавших помещика на верные мысли о вредности размахивания вилами и косами.

— Акакий Быстров, мои это земли. А вы кто? — уже вежливее ответил помещик, оценив судьбу своего оружия и пару-тройку быстрых шагов назад своего «войска».

— Старший сыщик Особого сыскного отдела Тайной канцелярии барон Орловец. И на предмет принадлежности земель вы ошибаетесь. В связи с крайне опасными действиями, направленными на создание угрозы жизни и здоровью подданных Его Императорского Величества, а также повлекших гибель оных в немалом числе, моим решением лишаетесь этих самых земель и направляетесь на каторгу пожизненно. Мое решение можно обжаловать перед государем лично. — сыщик взмахом руки «заморозил» будущего каторжника, чтобы не тратить сил и времени на транспортировку.

У наряда полиции, который приедет за осужденным, будет специальный амулет для вывода из стазиса, а больше никому эту «статую» трогать не положено.

Барону же предстояла тяжелейшая работа по проверке всей окрестной скотины и людей на предмет заражения, которая заняла почти сутки. Впрочем, на утренний поезд до Москвы он успевал, так что еще мог спасти свой отпуск.