Темный охотник #8

— Вот туда свою дипломатию и засунь! У нас с Японией вообще-то война, если ты забыл. Вы... Вы... Вы, — снова начал задыхаться от смеха Голицын. — Вы видели лицо этой узкоглазой ведущей!? А представляете, какая у Мусасимару в этот момент физиономия была!? А-а-а-ай, твою мать. Я бы всё золото Империи отдал, лишь бы на это поглядеть...

Наконец-то вдоволь отсмеявшись, Его Величество встал.

— Господа! — произнёс он. — Вот так надо вести внешнюю политику! Прямо, честно и с юмором. Мусасимару, надеюсь, намёк уловил.

Ну а теперь вперёд. Идите и разгребайте этот дипломатический кризис. И да! Как только моя дочь вернётся, я лично поздравлю её с успешной миссией. Всё! Все свободны!

Заскрипели стулья, и чиновники начали спешно расходиться, пока настроение самодержца не качнулось в другую сторону. Министра культуры уволокли за ноги.

Его Величество Император Голицын взялся за пульт, перемотал выпуск новостей на несколько секунд назад, на кадр с ухмыляющимся Черновым, стёр улыбку с лица и тихо произнёс:

— Удружил, Чернов, ничего не скажешь.

..

А затем набрал номер непосредственного виновника события...

ㅤ

* * *

ㅤ

Голос у Величества был с хрипотцой, как будто он его где-то сорвал. Да и тон загадочный.

Разговаривал со мной Голицын недолго, подробности не обсасывал. Спросил, всё ли у нас схвачено в плане возвращения домой, а потом на обед пригласил. Меня, Ариэль и Патриарха Черновых. Поздравил ещё. Сказал, мол, молодец, Чернов, да вот и всё.

Стоило положить трубку, как раздался следующий звонок:

— Хера ты выдал! — а потом задорный смех.

— Слушай, у меня тут Линда лопается от гордости на предмет того, что с тобой знакома!

— И тебе не хворать, Евгеныч, — признаться, от звонка Жихарева на душе стало теплее, чем от победы над вормиксом, а от улыбки аж скулы свело. — Линде привет. И Веневитину привет. И Мие. И Нецали. И немцам обязательно. Всем, короче говоря, привет. Как вы там?

— Да нормально, — Евгений Евгеньевич как будто бы ушёл от разговора. — Всё по-старому.

Вот буквально только что новости всей толпой смотрели, в главном корпусе. И знаешь, что? Тебя показывали!

— Правда?

— Ага! И про Линду я тебе серьёзно говорю! Ребёнка в твою честь назвать хочет.

— А что, ребёнок уже в планах?

— Пока нет, но к чему зарекаться?

— Тоже верно, — я улыбнулся. — Артёмом, значит, назовёте? А если девочка? Артемида?

— Не-не-не-не, ты не понял. Чернов.

— Что «Чернов»?

— Линда хочет наше бедное дитя Чернов назвать.