Игра миров: Метаморфоз

Игра миров: Метаморфоз

Краюшкин Тимофей

Пролог

Тьма застилала миры, словно одеяло, скрывая бесконечные просторы. Только слабое мерцание звёзд выхватывало обрывки света, создавая странные тени на поверхности земли. Семеро могущественных существ, облачённых в одежды, сотканные из света и тени, стояли вокруг величественной шахматной доски. В центре доски пульсировал узор древней магии — символ забытой силы, которую никто из смертных больше не помнил.

Спор длился веками. Боги, каждый со своей уникальной силой и взглядом на судьбу миров, пытались прийти к решению.

Но что бы они ни обсуждали, всё сводилось к одному — война. Их голоса, подобные грому, разносились по пустоте, смешиваясь в хаотичный хор. Древние предсказания сливались с разногласиями, их спор превращался в бесконечный водоворот сил.

Все замерли, устремив взгляд на того, чья личина скрывалась в тени. Его крылья, наполовину светлые, наполовину тёмные, словно олицетворяли вечную борьбу света и тьмы. Диадема, сиявшая на его голове, отражала звёздный свет, придавая существу ещё больше загадочности.

Оно, как будто играясь с моментом, медленно подняло руку.

— О, неужели мой ход? — проговорил он с ленивой усмешкой, пряча лицо в тени ладони. Его голос, мягкий, как шелест листьев, был полон насмешки. — Что ж, пусть судьба решит сама.

Существо плавно вытянуло руку, пальцы едва коснулись алой пешки. Напряжение витало в воздухе — каждый из присутствующих замер, будто не желая пропустить ни единого движения.

Легкий жест, и пешка оказалась в центре доски. Как только она коснулась узора, по полю пробежала трещина, разделив сложный рисунок пополам. Шахматная доска с грохотом начала проваливаться в пропасть, раскалываясь на куски, но пешка всё ещё держалась, словно не решаясь покинуть мир. Слегка толкнув её мизинцем, существо отправило её в бездну.

Пешка падала, сквозь звёзды и планеты, стремясь вверх, как будто она хотела достичь небес, где на неё смотрело безликое лицо. Оно улыбнулось — или так показалось.

Сколько бы ни длился полёт, его конец всегда один — падение. Пешка коснулась водной глади с пронзительным всплеском, как стрела, разбивающая тишину. Вода с жадностью поглотила её, и в яркой вспышке света наступило полное погружение. На мгновение она почувствовала невероятную лёгкость, словно обрела свободу.

Но теперь пешка уже не была безликой фигурой на доске. Она стала чем-то большим — воля и форма слились, превратившись в мальчика.